"Леонид Панасенко. Школа Литтлмена (Искатель, N 5 1985)" - читать интересную книгу автораприносила их и весной и петом. Отец, правда, ворчал, но не ругался так
страшно, как теперь. Мама и цветы... Это так красиво". Прижимая букет к груди, мальчик побежал домой. Он торопился, и уже на третьей улице в боку неприятно заекало, словно там билась на крючке пойманная рыба. "Хотя бы отец задержался в своей мастерской", - с тоской подумал Уилфилд, не зная, как будет оправдываться, если отец дома и уже хорошенько выпил. Отец выпивал и раньше, но злился редко. Когда маму три года назад парализовало, он стал каждый вечер приходить с работы не просто усталый, а какой-то черный и неразговорчивый. Любая мелочь раздражала его. Он начинал орать на маму, проклинал свою испорченную жизнь и все на свете. Мама отворачивала голову к стенке и плакала. Уилфилд бежал, бежал, а перед входом в дом замешкался. Боязно. Тихонько приоткрыл дверь. Отец сидел в кресле перед телевизором и, казалось, дремал. Мама как всегда в спальне, ее из комнаты не видно. Уилфилд на цыпочках направился в спальню. И вдруг... Будто молния блеснула. Отцовская рука упала на плечо, рывком остановила. - Ты где околачиваешься? - Мы... играли... - пересиливая страх, ответил мальчик. - А оно стемнело... Сразу. Я вот... для мамы... Он замолчал, не зная что сказать. Отец вырвал из рук Уилфилда букет, грозно спросил: - Откуда цветы? Украл? Уилфилд отрицательно покачал головой. Голос куда-то девался. - Та-ак, - протянул отец и шумно вздохнул. В комнате распространился лазишь по чужим цветникам! - Папа, я не воровал... Я... маме. Отец швырнул букет на пол, схватил с подоконника бельевую веревку. - Джил, не трогай его, - слабо отозвалась из спальни мать. - Я тебя умоляю. - Помолчала бы, - рыкнул отец. Горячая веревка обожгла спину Уилфилда. Мальчик вскрикнул от боли. Железная рука отца, от которой пахло автолом, пригибала его к полу - там валялись разлетевшиеся от удара лепестки его самодельных цветов. И тут Уилфилда осенило: материализация! Он умеет мысленно так погладить атомы, что они улягутся, будто шерсть котенка под рукой! Он может уговорить ленивые атомы, которые разбрелись в маминых ногах, вернуться обратно. Он должен их уговорить! Сейчас! Немедленно! Учитель рассказывал, что для материализации главное - желание. Так вот. Больше всего на свете он хочет, чтобы мама поправилась и опять ходила по дому, готовила обеды... Чтобы он слышал ее шаги. Веревка снова перепоясала мальчику спину. Он вздрогнул, но кричать или плакать не стал. "Пусть маме вернутся ноги!" - мысленно взмолился Уил. Взбешенный молчанием сына, отец остервенело хлестал его, приговаривая: - Будешь красть?! Будешь шляться по ночам?! "Атомы, миленькие, скорей! Скорей возвращайтесь! Я люблю маму! У нее были такие красивые ноги. Пусть к ним вернется сила. Я хочу, чтобы мама опять научилась ходить! Я прошу вас, атомы!.." |
|
|