"Леонид Панасенко. Повесть о трех искушениях (Авт.сб. "Мастерская для Сикейроса")" - читать интересную книгу автора

как турбина электростанции пропускает бешеный поток воды.
Поначалу Мироновна ничего нового не узнала. Затем Мария не удержалась,
похвасталась:
- Виталий завтра приезжает. Первый отпуск.
Младший сын Бартошиных уже год работал судьей в Харькове - оставили
после юридического. Виталий собирался жениться и в письме сообщил, что
приедет с Полиной, невестой, чтобы познакомить с родителями. Об этом Мария
соседке все-таки не сказала.
- Радость-то какая, - всполошилась Мироновна. - Приготовиться вам надо,
скупиться. Раз такое дело - у других попрошу.
- А чего хотела попросить? - на свою голову спросил Иван Никитич.
- Нет, нет! Теперь не надо, - засобиралась соседка. - Рублей тридцать
думала перехватить. Квартирантка сапоги из Москвы привезла, югославские.
Ей, оказывается жмут, а мне в самый раз.
- Найдется у нас, Мироновна, не уходи. - Мария пошла в соседнюю комнату
за деньгами.
Иван Никитич вдруг безо всякой видимой причины погрустнел. А тут и жена
на пороге. В глазах недоумение:
- Ваня, ты деньги брал?
Мироновна насторожилась.
- Брал, - сказал Бартошин и достал из-за шкафа аккуратный желтый
чемоданчик. - Вот, купил.
- Там только семь рублей осталось, - напомнила жена. - За один
чемоданчик - сто рублей?
- Сто тридцать пять, - уточнил Иван Никитич. - Это телескоп, Мария.
"Алькор" называется. Помнишь, я хотел купить, еще когда Виталий в школу
ходил...
- Господи, - прошептала Мироновна, предчувствуя скандал. - Такие
деньги!
Мария глянула в ее сторону, понимающе улыбнулась.
- В сентябре звезды близкие, - объяснил смущенно Иван Никитич.
- Телескоп, говоришь. - Мария открыла чемоданчик, потрогала приборы.
Потом глянула на соседку, засмеялась. - Ничего, до пенсии доживем. - И
пояснила Мироновне: - Если человеку в радость, чего ж не купить? Мы и
микроскоп купим... Если в радость.
Скучно стало Мироновне. Шла домой и жалела, жалела соседей. Как слепые
живут: повернутся к солнцу лицом и улыбаются. Они думают, что без тени
живут. Друг на друга дышат. А чего дышать-то? Ведь тень - она всех
догонит. И накроет, когда надо. Это в молодости ее не видишь, не
замечаешь. А потом и не хочешь - обрастаешь, обрастаешь тенью.


- Вон то сорви, на верхушке, - попросила Мария.
Бартошин поднял палку, подвел рогачик под черенок, повернул. Яблоко
глухо стукнулось о землю. Мария подобрала его, вытерла, положила в
корзину. Паданку, считал Иван Никитич, к столу не подают.
- Напомни, пожалуйста: вечером надо мясо сварить.
Жена стояла против солнца, выпрямившись, опустив перемазанные
помидорной ботвой руки. Бартошину стало совестно. Телескоп десять лет
ждал, мог еще месяц-другой подождать. Надо было кофту Марии купить.