"Александр Сергеевич Панарин. В каком мире нам предстоит жить? " - читать интересную книгу автора

выступающей с либеральными лозунгами, это явно не удается, как не удается
это и западному либерализму?
Думается, главная причина здесь коренится в том, что современный
европеизм, провозгласивший "конец истории", разучился вдохновлять
человечество большими историческими перспективами. Он все больше обращается
к "избранным", объявляя остальных "неадаптированными", а значит -
безнадежными.
В постсоветском пространстве либерализм выступил в значительной мере
как идеология реставрации, так как вместо обанкротившегося коммунистического
эксперимента он предложил возврат к капитализму. В Западной Европе такой
реставрационный ход никого не шокирует, так как капитализм там со времен
Просвещения отождествляется с естественным состоянием, а "экономический
человек" - с естественным человеком. Но в не-западных цивилизационных
ареалах капитализм и либерализм вовсе не воспринимаются как естественные.
Напротив, зачастую они оцениваются как импортированные феномены,
навязываемые остальному миру в корыстных экономических и геополитических
целях.
Если в ближайшем будущем в европейской и мировой культуре не произойдет
новой реабилитации истории - открытия новых формационных возможностей
человечества, то поражение Просвещения представляется неминуемым. На месте
больших суперэтнических пространств будут формироваться малые этнические
пространства, плохо совместимые друг с другом, заряженные перманентной
конфликтностью. Вместо людей, готовых к определенным жертвам и
самодисциплине во имя будущего, то есть к накоплению в широком смысле слова,
станут задавать тон сиюминутно ориентированные люди, временщики и
прожигатели жизни, не способные выстраивать иерархию целей, интерпретирующие
либерализм исключительно как потакание безудержному гедонизму и реабилитацию
вседозволенности.
Все это порождает парадокс, с которым уже сегодня сталкивается мировая
цивилизация: современность, лишенная строгой нормативной базы и большой
исторической мотивации, становится разлагающей средой, и при столкновении
более "современных" обществ с архаичными зачастую выигрывают и в дальнейшем
будут выигрывать последние.
Дискредитация России в Евразии связана с тем, что Россия не смогла
расстаться с коммунизмом самостоятельно, на основе собственной культурной
традиции, не смогла противопоставить ему новую большую формационную идею.
Начав задыхаться в объятиях обанкротившегося коммунизма, Россия снова
обратилась за помощью к Западу, подтвердив тем самым его социокультурное
превосходство над собой, его гегемонию. Именно эта гегемония в области духа
и ценностей предопределила и геополитическую гегемонию Запада по отношению к
постсоветской России.
Поэтому надо прямо сказать: сохраняя свою духовно-идеологическую
зависимость от Запада и разделяя с ним его неверие в Историю и в возможность
нового планетарного формационного сдвига, Россия не сможет восстановить свою
роль интегрирующего центра в постсоветском пространстве. Сразу после 1991
года Россия не ставила перед собой такой цели: она надеялась раньше других
стран СНГ и даже в обход их попасть в "европейский дом", предоставив
оставшиеся части постсоветского пространства их собственной судьбе. Однако
эта геополитическая безответственность дорого обошлась России. Ее не только
не приняли в "европейский дом", но и пытаются осуществить ее блокаду и