"Орхан Памук. Меня Зовут Красный" - читать интересную книгу автора

Не определив с уверенностью, кто рисовал для Эниште лошадей, мы стали
внимательно рассматривать изображение лошади на всех рисунках.
Мы сравнили набросок на бумаге с лошадью в книге Эниште и сразу поняли,
что это нарисовано одной рукой: лошади на рисунке, присланном Шекюре,
создавали ощущение покоя - они были гордые, сильные и грациозные.
- Эта лошадь так прекрасна, что хочется взять лист бумаги и нарисовать
такую же, - заметил я.
- Самая большая похвала художнику - это сказать, что его работы
вызывают желание рисовать, - отозвался мастер Осман. - Но мы сейчас не
оцениваем талант художника, а пытаемся найти убийцу. Покойный Эниште-эфенди
не говорил, для какого рассказа он заказал лошадь?
- Это просто одна из многих лошадей, что водятся в странах, подвластных
нашему падишаху. Эта лошадь - составная часть богатства, которым владеет наш
падишах. Она нарисована так, как рисуют европейские мастера, она более
живая, чем та, что видит Аллах; это конкретное животное, живущее в Стамбуле,
в своей конюшне и со своим конюхом. Венецианский дож подумает: если
османские художники так рисуют, значит, османы стали похожими на нас; он
признает силу и примет дружбу нашего падишаха. Ведь если человек рисует
лошадь по-другому, он и всю Вселенную воспринимает по-другому. А что 6ы вы,
мастер, сказали про эту лошадь?
- Судя по всему, это лошадь крупной породы, изгиб шеи говорит о том,
что это хорошая скаковая лошадь, а поскольку у нее ровная спина, она
пригодна для дальних путешествий. Изящные ноги доказывают, что она легкая и
быстрая, как арабский скакун; но это не арабский скакун, потому что у нее
большое и длинное туловище. Она горделива и изящна и, когда идет, будто
кланяется на обе стороны. Но все это никак не помогает нам определить, кто
ее нарисовал. У нас нет другого способа, кроме как опознать автора "методом
недиме". Посмотри-ка повнимательней.
Он сосредоточенно рассматривал изображение лошади, словно искал
обозначение клада на старинной карте, едва заметно нацарапанной на куске
кожи.
- Да, - сказал я, как ученик, взволнованный блестящим открытием,
старающийся угодить учителю, - мы можем сравнить на разных рисунках краски и
узоры на попонах.
- Нет. Узоры на одежде, коврах, шатрах раскрашивают ученики. Только
покойный Зариф-эфенди мог бы это сделать, но он отпадает.
- Уши? - спросил я с волнением.
- Нет. Со времен Тимура все рисуют уши лошадям, как лист камыша.
- Посмотри-ка сюда, - сказал мастер Осман голосом врача, показывающего
другому врачу обнаруженную чумную язву, - видишь?
Он навел лупу на головы лошадей. Я наклонился, чтобы получше
рассмотреть увеличенное изображение.
- У лошади странные ноздри.
- Значит, видишь, - сказал мастер Осман, не отрывая глаз от рисунка. -
Странно он нарисовал ноздри.
- Рука дрогнула? Или особенность художника?
Мы оба смотрели на странное, непривычное изображение лошадиных ноздрей.
Это была единственная деталь, которая могла помочь Найти негодяя,
убившего Эниште. Мы с трудом различали не только ноздри, но и морды лошадей,
расплывшееся изображение которых было на листке бумаги, найденном при