"Орхан Памук. Меня Зовут Красный" - читать интересную книгу автора

Хайрие начала перечислять, но тут вошла Шекюре:
- Жена покойного Зарифа-эфенди не выразила соболезнований и не прислала
халву! Зариф-эфенди хорошо относился к моему отцу. В день его похорон мы
сделали халву и отправили семье. Что происходит? - рассуждала Шекюре.
- Пойду узнаю, - сказала я, сообразив, о чем думает Шекюре. Мы вышли во
двор. Шекюре поцеловала меня за то, что я не стала ни о чем расспрашивать.
Мы обнялись и некоторое время стояли неподвижно на холоде. Я погладила мою
красавицу по голове.
- Эстер, мне страшно.
- Не бойся, милая, - ответила я, - нет худа без добра. Вот видишь, ты
вышла замуж.
Запах смерти присутствовал и в доме Зарифа-эфенди, но тоски там не
было. Я, Эстер, тысячи раз бывала в домах вдов и знаю, что рано потерявшие
мужей женщины или смиряются с потерей, или гневно протестуют против
положения, в котором оказались. Кальбие-ханым была в гневе, и я сразу
увидела, что говорить с ней будет не трудно.
Как все гордые женщины, прожившие нелегкую жизнь, Кальбие-ханым
понимала, что одни приходят в черные дни пожалеть ее, а другие, видя ее
печальное положение, порадоваться за себя; она не вступала с пришедшими в
пустые вежливые разговоры, а сразу переходила к делу:
"Зачем явилась Эстер в этот послеобеденный час?"
Кальбие-ханым с важным видом подтвердила, что сознательно не выразила
соболезнований Шекюре, не пришла разделить с ней горе и даже не послала
халву. Она не скрывала радости, что ее обида была замечена. Я постаралась
выяснить причину обиды.
Кальбие призналась, что зла на покойного Эниште-эфенди за книгу,
которую он делал. Ее покойный муж участвовал в этой книге не для того, чтобы
подзаработать; Эниште-эфенди уговорил его, объяснив, что книга готовится по
приказу падишаха. Она рассказала, что сначала ее муж имел дело с цветными
рисунками, но потом Эниште-эфенди стал заказывать черно-белые, непонятно, к
каким сюжетам. Ее покойный муж увидел, что рисунки эти безбожны и
кощунственны, и потерял покой. Зариф-эфенди был человек верующий, он не
пропускал ни одной проповеди и неизменно совершал все намазы. Он знал, что
некоторые бесстыдники в мастерской насмехались над его глубокой
религиозностью, но считал насмешки проявлением зависти к его таланту.
Из глаз Кальбие покатились слезы, и я решила, что при первом же случае
найду для нее мужа еще лучше, чем был первый.
- Муж не очень-то делился со мной, - сказала Кальбие. - Я сама стала
вспоминать, додумалась до всего, соединила факты и поняла, что все произошло
из-за рисунков Эниште-эфенди, к которому он отправился в последнюю ночь.
- Шекюре сказала, что готова принести извинения, если она в чем-то
виновата. Она предлагает тебе дружбу и просит помочь ей и попытаться
вспомнить: когда покойный Зариф-эфенди в последнюю ночь направлялся к
Эниште-эфенди, не говорил ли он, что должен встретиться еще с кем-то?
- В кармане у моего бедного Зарифа было только это, - Кальбие открыла
соломенную шкатулку для шитья с изображением дерева, достала оттуда и
развернула листок бумаги.
На мятом листке я увидела неясные изображения. Только я вроде бы
разглядела, на что они похожи, как Кальбие подтвердила мою догадку:
- Это лошади. Покойный Зариф-эфенди никогда не рисовал лошадей, никто и