"Орхан Памук. Меня Зовут Красный" - читать интересную книгу автора

тысячелетнюю годовщину хиджры покажет венецианскому дожу мощь и величие
ислама, силу и богатство Османов[56] и поселит страх в сердце владыки
Венеции. Эта книга представит рисунки и описание всего самого ценного в
нашем мире, и в центре книги будет изображен наш падишах. Поскольку в книге
использованы и приемы европейских мастеров, венецианский дож придет в
восторг, книга вызовет у него желание жить в дружбе с нами.
- Это я знаю, но неужели самое ценное у Османов - эти собаки и
деревья? - спросил Главный казначей, показывая на рисунки.
- Покойный Эниште говорил, что книга покажет не только богатство
падишаха, но и силу его духа и величие судьбы.
- А изображение падишаха?
- Я его не видел. Наверное, его спрятал подлый убийца. Получалось, что
покойный взял деньги, но не сумел сделать книгу, как обещал, а только
заказал странные рисунки, которые не понравились Главному казначею. Неужели
он думает, что я мог убить Эниште, чтобы жениться на его дочери и завладеть
золотыми листами? Я сказал, что в убийстве Зарифа-эфенди Эниште подозревал
Зейтина, Лейлека и Келебека, но не имел тому доказательств. Я чувствовал,
что Главный казначей начал относиться ко мне как к клеветнику и глупому
сплетнику.
Поэтому я обрадовался, когда он повелел не сообщать в мастерской, что
Эниште скончался не своей смертью, восприняв это как знак некоего доверия.
Рисунки остались у Главного казначея; выходя через внутренние ворота, куда я
недавно с волнением входил под внимательными взглядами привратников, я был
спокоен, как человек, который после долгих лет скитаний вернулся домой.

Я - МАСТЕР ОСМАН

Вам, конечно, знакомы невыносимые, старики, всю жизнь посвятившие
искусству. Они бывают высокие, худые и костлявые. Они хотят, чтобы короткий
остаток их жизни был таким же, как вся прожитая ими длинная жизнь. Они всем
выговаривают. Они легко впадают в гнев и на все жалуются. Они берут в свои
руки бразды правления и каждого заставляют подчиняться. Им не нравится никто
и ничто. Я - из таких стариков.
На похоронах Эниште, душу которого из-за его глупости Аллах рано взял к
себе, я постарался забыть, какие страдания причинил мне покойный, когда
заставлял меня копировать европейских мастеров. Возвращаясь с похорон, я
думал, что недалек день, когда и меня Аллах одарит милостью - слепотой и
смертью. Обо мне будут помнить, пока мои рисунки в книгах будут радовать
глаза и сердца.
Я работал, когда в дверь постучали. Пришлось встать.
Главный казначей прислал за мной мальчика-посыльного. Сунув лупу в
карман кафтана, я вышел вместе с мальчиком.
Посыльный вел меня в старое помещение Дивана, там я встречусь с Главным
казначеем, и мы будем говорить о деньгах для художников, о подарках, книгах
и верблюжьих яйцах, которые художники раскрашивают для падишаха, о здоровье,
аппетите и настроениях художников, об обеспечении их необходимыми красками,
листовым золотом и другими материалами, о жалобах и пожеланиях, о воле и
состоянии духа падишаха, о том, о сем, о моих глазах, о болях в
позвоночнике, о презренном зяте Главного казначея и его серой кошке.
В комнате я увидел Главного казначея и Начальника дворцовой стражи.