"Орхан Памук. Меня Зовут Красный" - читать интересную книгу автора

изображают. Художник смотрит на лошадь, а потом то, что запомнил, наносит на
бумагу, даже если между этими двумя действиями проходит всего один миг.
Когда великому мастеру Миреку исполнилось семьдесят лет, султан Хюсейн
Байкара[44] в качестве награды великому мастеру открыл перед ним закрытую на
много замков сокровищницу, где хранились тысячи книг. Три дня и три ночи
мастер Мирек при свечах рассматривал в легендарных книгах изумительные
миниатюры, нарисованные старыми мастерами Герата. После этого он ослеп.
Приняв новое состояние с пониманием и покорностью, великий мастер перестал
разговаривать и рисовать. Художник, увидевший несравненные картины
бесконечного времени Аллаха, не может вернуться к книжным страницам,
сделанным для простых смертных; если память слепого художника достигает
Аллаха, воцаряется безмолвие, счастливая темнота и бесконечность пустых
страниц.

Я, конечно, понимал, что Кара задал мне вопрос мастера Османа о слепоте
и памяти не столько для того, чтобы услышать мой ответ, сколько для того,
чтобы спокойно осмотреться среди вещей и рисунков в моей комнате. И все же
мне было приятно видеть, как внимательно он вникает в то, что я рассказываю.
Я сказал ему:
- Слепота - это счастливая вселенная, где нет места шайтану и
преступлению.

МЕНЯ ЗОВУТ ЭСТЕР

Столько лет занимаюсь торговлей и сватовством, а не знаю ответа на
вопрос: любовь делает людей глупыми или только глупые влюбляются? Наш
Кара-эфенди не владеет собой и не может скрыть своих чувств, когда
разговаривает о Шекюре даже со мной.
Он дал мне письмо и попросил срочно доставить Шекюре. Я пошла
переулками, с трудом передвигаясь по непролазной грязи. Дошла до нужного мне
дома и закричала:
- Разносчица!
Дверь открылась, я вошла. Здесь, как обычно, пахло не застланной
постелью, разогретым маслом, влагой - неприятный запах холостяцких домов.
- Чего кричишь, старая карга? - набросился на меня Хасан. Я молча
протянула письмо. Он быстро схватил его.
- Ну, чего он там написал? - спросила я.
Хасан прочитал:
"Уважаемая Шекюре-ханым, я тоже много лет жил с мечтой об одном
человеке и поэтому понимаю и ценю, что ты ждешь мужа и не думаешь ни о ком,
кроме него. Но я пришел к твоему отцу по делу, а вовсе не для того, чтобы
тревожить тебя. Я и подумать не смел, что получу от тебя какой-либо знак.
Когда в окне, как свет, показалось твое лицо, я воспринял это только как
благосклонность ко мне Аллаха. Потому что мне достаточно счастья видеть твое
лицо. ("Это он позаимствовал у Низами", - язвительно отметил Хасан.) Но ты
пишешь, чтобы я к тебе не приближался, скажи, разве ты ангел, что к тебе и
приблизиться опасно? Ты вернула нарисованный когда-то мной рисунок. Дляменя
это знак того, что я нашел тебя. Не знак смерти. Я видел Орхана, одного из
твоих сыновей. Бедный сирота. Я буду ему отцом!"
- Здорово написал, - сказала я, - прямо настоящий поэт.