"Орхан Памук. Меня Зовут Красный" - читать интересную книгу автора

благодарственные молитвы, а потом просматривали доставшиеся им книги,
раздирали их, меняли местами страницы, заново переплетали, и появлялись
новые тома, где были обозначены новые посвящения, заказанные очередными
повелителями вселенной, жаждущими остаться в истории. Когда сын Улугбека[43]
Абуллатиф захватил Герат, он решил быстренько сделать книгу в честь отца,
для чего собрал художников, каллиграфов, переплетчиков и очень торопил их с
работой; в результате получилась путаница: рисунки и тексты не
соответствовали друг другу. Абдуллатиф повелел собрать всех художников
Герата, чтобы они определили, какой рисунок к какой истории относится. Но
мнения мастеров не совпадали, и все запуталось еще больше. Тогда разыскали
совсем старого художника, который пятьдесят четыре года делал книги для
правителей Герата и их наследников, потом состарился и был забыт. Старый
мастер был слеп, и когда он появился, кто-то удивился, а кто-то засмеялся.
Мастер, не обращая внимания на окружающих, попросил привести ребенка младше
семи лет, не умеющего читать. Ребенка привели. Старый мастер положил перед
ним рисунки и велел рассказывать, что он видит. Ребенок рассказывал, что
изображено на рисунках, а старый художник, подняв незрячие глаза к небу,
говорил: "Шах-наме" Фирдоуси, Искендер обнимает умершую Дару. "Гулистан"
Саади, рассказ об учителе, влюбленном в юного ученика... Узнавая рисунки по
описанию ребенка, старик помог правильно разместить их в книге. Улугбек, сам
прибывший в Герат со своим войском, спросил старика, как он не видя сумел
все правильно определить. "С потерей зрения крепнет память, - сказал старый
художник, - а еще рассказы запоминаются не только по картинкам, но и по
словам". Улугбек спросил, почему же другие мастера-художники не справились с
задачей, хотя тоже знают все рассказы. "Это потому, - сказал старый
мастер, - что они думают только о рисунке, искусстве, где сами обладают
талантом, но забывают, что старые мастера делали эти рисунки к рассказам,
написанным по воле Аллаха". Улугбек спросил: как же это может знать ребенок?
"Ребенок не имеет об этом представления, - ответил старик, - просто я,
старый и слепой художник, знаю, что Аллах создавал мир таким, каким его
хотел бы видеть умный семилетний ребенок. Аллах создавал мир так, чтобы
сначала его можно было видеть. А потом дал нам слова, чтобы мы могли
поделиться увиденным, но мы из этих слов сделали истории и считали, что
рисунок существует как дополнение к этим историям. Хотя на самом деле
рисовать - это значит искать Аллаха и видеть вселенную такой, как видел он".


Джим

Художники всегда боялись слепоты и старались разными способами
предупредить ее: например, арабские Мастера на рассвете подолгу смотрели на
запад, на горизонт; большинство художников Шираза по утрам натощак ели
грецкий орех с толчеными лепестками роз. Сейит Мирек из Герата, учитель
великого мастера Бехзада, относился к слепоте просто. Он считал, что
слепота - это не беда, а счастье, посланное Аллахом художнику за то, что он
всю жизнь посвятил красоте, созданной Всевышним. Только по памяти слепого
художника можно понять, какой Аллах видит вселенную. Мастер Сейит Мирек
привел пример с художником, желающим нарисовать лошадь. Даже самый бездарный
художник, когда рисует лошадь, глядя на нее, все равно рисует по памяти,
потому что нельзя одновременно смотреть на лошадь И на бумагу, на которой ее