"Петр Палий. Записки пленного офицера " - читать интересную книгу автора

сенсацию: изо всех окон выглядывали любопытные лица женщин и детей, а на
улице остановилось несколько прохожих. Я хотел уйти, чувствуя себя довольно
неловко, но ко мне подошел старик-еврей и спросил, чего я хочу. Я ответил,
что просто пришел посмотреть на дом, где родился. После короткого разговора
страшно взволнованный старик вспомнил "госпожу учительку" и "самого пана", и
даже нас, детей, "красивенькую панночку" и "вот такого манесинького", он
поставил руку на полметра над землей, меня самого. Он назвал мне свое имя и
сказал, что все эти годы жил в том же доме, где и раньше. Старик суетился,
даже прослезился, узнав, что моих родителей уже нет в живых. Хватая меня за
руку, он все приговаривал: "Ах, ах, ах... такой манесинький... пан офицер,
очень важный пан..." Я поспешно ретировался, испугавшись, что на такое
необычное уличное собрание жителей Колоденской улицы могут обратить
внимание, и тогда мне придется что-то объяснять и доказывать... Я вернулся
на вокзал и просидел в зале ожидания до самого прихода поезда.

Поездка в Киев принесла только разочарование и оставила неприятное
ощущение, что совместная наша с женой жизнь приближается к концу. Все три
дня она была "страшно занята", парадный спектакль, потом участие в
нескольких концертах, потом "собрание коллектива", посвященное предстоящим
гастролям в Москве, а для меня, после четырехмесячной разлуки, "жизни
порознь", и времени не оставалось. Ночью, когда она возвращалась, я
выслушивал ее рассказы о предстоящей поездке в столицу и о ее карьерных
надеждах, но к моему положению в настоящем и к нашему совместному будущему
особого интереса я не почувствовал. Так и уехал в Черемху, жена даже
проводить меня на поезд не смогла, не нашлось времени...

В начале июня я предпринял поездку по всей длине строительного участка,
от Волынки до Ломжи, с целью организации ремонтных и аварийных бригад на
местах. Много интересного я увидел и узнал за время своего короткого
путешествия.

В Бресте доты строились по самому краю острова. Новое, по уверению Яши
Горобца, русло Буга было узкое, всего 40 метров. По ту сторону реки немцы
установили наблюдательные посты с оптикой и фотокамерами. "Вот смотри,
Палий, когда мы стали ставить опалубку, то соорудили щиты, чтобы они не
могли засечь азимуты обстрела, тогда они поставили эти вышки. Мы подняли
шиты повыше, а на другой день они удвоили высоту своих башен... Пришлось
совсем закрыть всю эту сторону, как зимние теплицы устроили".

На другой стороне была высокая мачта с большим красным флагом, на белом
кругу четко вырисовывалась черная свастика. На площадке у мачты стояло
несколько немецких военных и в бинокли рассматривало стройку. "Возьми
бинокль, Петр Николаевич, посмотри на них, в особенности на офицеров... вот
шикарно одеты, сукины дети", - Яша сунул мне в руки большой артиллерийский
бинокль.

Я с интересом рассматривал немцев. Бинокль давал большое приближение,
видны были малейшие детали костюма, пуговицы, погоны, даже морщинки на лицах
и цвет глаз. Как будто эти люди из совсем другого, незнакомого мира стояли
рядом. "Вот этот высокий, в кепи... это майор, погоны витые, серебряные, на