"Марина Палей. Жора Жирняго" - читать интересную книгу автора

волховал за спиной Жоры, внушая тому, что в затылке у него сосредоточилась
"приятная свинцовая тяжесть" и ласково приглашая упасть, Жора стоял так
вертикально, так безнадежно прямо - что, казалось, привяжи к нему веревочку
и подними на воздух, он мог бы служить идеальным отвесом.
Одновременно с этим, в самом начале сеанса, когда Малый Хирш только еще
принимался за свои заклинания, всегда раздавался грохот в приемной. Это
послушная очкастая жена Жоры, сидящая за дверью на стуле, падала в указанном
доктором направлении.
- А все же таки мы поборемся, - не сдавался лживо-оптимистический
психиатр, деньги для коего не были лишними, поскольку лечился он сам. -
Бывает, что пациенты по команде не падают, но, как положишь их на топчан,
засыпают. Приходите во вторник, в восемь вечера...
Надо сказать, что здесь, в кабинете гипнотизера, сошлись, к несчастью,
два прямо противоположных (вода и пламень, коса-на-камень) мировоззрения.
Малый Хирш был сыном своего папаши, то есть психиатра, и был он,
соответственно, двумерным материалистом (жаль, жаль), а Жора Жирняго
являлся, как ни крути, внуком своего дедушки и, несмотря на захлестнувшую
его животную алчность, был в определенном смысле рафинирован, то есть,
попросту говоря, зело до словес красных охоч был.
Однако в той механической колыбельной, с помощью которой компьютерным
голосом пытался убаюкать его - то и дело поглядывавший на часы - Малый Хирш,
не было ни рафинированности, ни красных словес. Филологические уши Жоры, его
нежнейшие, сенсуальные слуховые проходы, в первый же сеанс уязвила одна
фразочка, гвоздем торчащая где-то в середине этих очень не изобретательных
камланий. Фразочка была такая: "...гипноз уже оказывает на вас свое
могущественное влияние и воздействие".
- Какая разница между "влиянием" и "воздействием"? - беспокойно
заворочался на топчане Жора. - Вы мне можете объяснить?
- Тихо, тихо вы же спите, - поигрывая ключиком, напомнил Малый Хирш и,
энергично зажмурясь, показал: закройте глазки.
- Да ничего я не сплю!.. - возмутился Жора и, для вящей наглядности,
взбрыкнул.
- Вы не можете судить... - осклабился Малый Хирш. Он делал это, как
бдительный официант, ни на миг не забывающий о чаевых. - Весьма часто
пациенты полагают, что они не спят, а на самом-то деле... Да... А на
са-а-а-амом-то де-е-е-е-ле... ну, спите же, спите, Георгий Елисеевич... А на
самом-то деле они как раз спят.
- Нет, правда: вы можете объяснить разницу?! - не отставал Жора.
Психиатр не мог.
- Тогда не проговаривайте эти слова, пожалуйста, - взмолился Жора. -
Или выберите что-то одно... Фраза тавтологична! Она меня отвлекает. Можно
сказать, травмирует...
- Договорились, - словно бы вдумчиво и вместе с тем отстраненно - как и
положено специалисту - отозвался психиатр.
В следующий сеанс, который, кстати, проводился на следующий же вечер,
он завел ту же пластинку.
Граммофонную иглу, которая беспроблемно добралась до слов "влияние и
воздействие", в этом месте вовсе не заело, не заклинило, она прошла его безо
всякого напряга, механически легко, гладко - и, с механической же
бездумностью, поползла себе дальше, оставляя в нежных слуховых проходах Жоры