"Марина Палей. Жора Жирняго" - читать интересную книгу автора

президенты), и лебеди - белые и черные изящные букеты на зеркальной глади
озера - и есть утки, и есть их мужья, селезни, и есть лысянки (созерцая
коих, смоквенские туристы в непринужденности своей традиционно восклицают:
"Какие они вку-у-усные!.."), и есть нарциссы - весной в перелеске возле
бензоколонки - апельсинные, лимонные, белоснежные. Царство Нарциссов, чье
горьковатое вино разлито в вечернем воздухе, и никто их не губит...
А дома тебя ждет видеонаркота... кинематографический кокаин... А воздух
с балкона чистый, чистейший! Черемухой пахнет... тишина!.. И знаешь: завтра
опять, благодарение Богу, никуда не вставать, никуда не бежать, никто, никто
тебя мучить не будет!..
И всего этого добился я сам".
Во времена оны, в Смокве, работал Том с микроскопом (с мелкоскопом, -
как всенепременно написал бы А. Н. Жирняго) - да, возился он, Том Сплинтер,
с разной видимой и невидимой глазом сволочью, в т. ч. иногда и с
чешуекрылыми - правда, не с позиций чистой энтомологии, как В. Н. (к
сожалению), а более с точки зрения недугов крови, общей биологии,
микробиологии, инфекционных и паразитарных заболеваний, а также
эпидемиологии.
Кстати, эпидемиологическое данные при изучении этиологии и патогенеза
(зарождения и развития) различных заразных болезней, а также природных
ареалов, где циркулирует их возбудитель, а также путей их распространения -
как ни крути, сродни сходным факторам при массовых социальных психозах...
Да, стало быть, движет Томом, при составлении сих записок, негасимый
научно-исследовательский интерес: ужасно любопытно узнавать, разглядывать и
анализировать морфологию возбудителя! Давать названия тому, что зрят очи...
Хотя вряд ли кто из непосвященных знает, что в медицинской практике,
особенно когда дело касается микро- и макроморфологии, в ход идут десятки и
сотни уже готовых, точнее, строго закрепленных, невероятно образных метафор!
(Олеша позеленел бы от зависти.) В основном, правда, как ни странно (как раз
не странно), большинство тех метафор имеет гастрономический уклон
(жирнягинская линия) - ну, например: "кофейные зерна" (гонококки),
"гречневая каша" (вид одной из патологических клеток крови), "малиновое
желе" (кровавая слизь при определенном поражении прямой кишки) и т. д.
А что ж! Это дело житейское: "хлеб наш насущный" - всесвойский, косный,
общепонятный код...
Для человека с микроскопом несть ни бабочки, ни спирохеты.
(Вот она, тенденциозность! - потирает свои шкодливые лапки
карапуз-критик. - Все бы г-ну Сплинтеру с микроскопом копошиться - в то
время, когда мы... когда мы здесь... мы-ы-ы-ы!.. му-у-у-у!.. да! в телескопы
зрим, в телескопы!.. истину прозреваем!.. остается лишь пожалеть автора...
имя Христа лишь всуе... благодать автору неведома... но мы-то знаем...
мы-ы-ы-ы!.. му-у-у-у!.. проходим величайшие испытания... высочайшие цели...
роковое избрание судеб... прозрачно выраженная воля небес... очищение...
миссия...)
Любой человек, не склонный к нырянию под микроскоп, т. е. почти любой,
а не только отмеченный творческой импотенцией критик, - итак, любой человек,
конечно, не задумывается о том, что всякий объект повседневности - и даже
особенно "противный" - кал, жирнягинский жир, моча - итак, всякий без
исключения объект, при определенном увеличении его микрочастиц (и
последующем разглядывании их с той труднодоступной, девственной точки, где