27

Варковски появился в кабинете настолько неожиданно, что можно было подумать – вырос из стены или перенесся откуда-то с помощью телепортации.

– Господа, – голос его звучал особенно вкрадчиво. – Я попрошу у вас минутку внимания. Только что с корабля была доставлена пленка с записью. Я бы очень хотел, чтобы вы ее просмотрели.

Крейг дернул головой. Паркинс удивленно уставился на Эдварда: он не понимал, почему шеф внутренней безопасности пришел с такой мелочью к ним.

– В чем дело?

– Я, разумеется, ее уже просмотрел и настаиваю, чтобы это сделали и вы. Росе лучше выйти.

– Вот как? – равнодушно спросила Роса, прежде чем подчиниться приказу.

– И что же на этой пленке? – задал вопрос Крейг. Разговор с Цецилией не шел у него из головы, мешая как следует сосредоточиться на делах. Хотя в нем не было ничего нового, не говоря уже о необычном, осадок в душе остался, и Крейгу было неспокойно. «Вот так мы врем друг другу, играем в игры… А потом вдруг оказывается, что времени для правды уже нет. И вместо нормальных семейных отношений – фальшь, и вместо любви – сплошной толстый слой грязи, закрывший собой некогда горевший огонек. А смерть – она рядом». Мысль о смерти едва ли не напугала его. Не то чтобы он никогда о ней не думал – наоборот, Крейг любил порассуждать на эту тему, но никогда еще не веяло от нее такой безжалостной реальностью, будто чья-то ледяная рука прикоснулась к лицу.

«А ведь она рядом, смерть…» – осознал он вдруг и прослушал ответную реплику Варковски. Впрочем, тот опять уклонился от прямого ответа:

– Сейчас увидите.

Качество записи было прескверным.

Некоторое время разобрать, что происходило на экране, было вообще невозможно. Лишь по репликам удалось установить, что капитан пропавшего и найденного при таких странных обстоятельствах корабля запрашивает о чем-то другой корабль – судя по его словам, без разрешения идущий на стыковку.

– Как можно заметить, – комментировал Варковски, – он принял его за патруль. Такие непредусмотренные проверки иногда случаются – но лишь в том случае, если в спецслужбы передается оперативная информация о наличии на корабле недозволенного груза, пассажира, находящегося в розыске, или особо секретных сведений, не подлежащих разглашению. Обычно в таких случаях патрульный корабль подходит незаметно, и до самого момента стыковки его не видно. Здесь, как видите, он оказался замеченным раньше.

Капитан от нервных вопросов перешел на сплошную ругань, потом раздалось четкое: «О Господи!».

– Простите, перемотайте немного назад, – попросил Крейг.

– Бесполезно. Я пересматривал этот кусок четыре раза: понять по записи, что его напугало, еще невозможно. Дальше смотрите внимательно.

Капитан пытался включить ракетную установку. По-видимому, что-то у него не ладилось: снова раздалась ругань, и он перескочил к лазеру.

– Стреляет, – прокомментировал Варковски, когда волна помех захлестнула экран. – Но смотрите, что будет дальше…

Помехи длились довольно долго. Когда же они наконец стихли, капитан, с винтовкой в руках, уже спускался вниз, в ангар. Шлюз раскрылся. Некоторое время изображение не менялось: замерший капитан и открытый шлюз. Потом капитан что-то разглядел, потому что последовал выстрел – и почти сразу из шлюза выскочил уже знакомый монстр. От неожиданности капитан выронил винтовку и помчался в обратную сторону. Монстр сидел на полу, тряся зубастой башкой.

Капитан ворвался в рубку управления – и снова все накрыли помехи.

– Это он сделал последний выстрел, отбросивший корабль Чужих.

Больше до самого конца записи разобрать ничего не удавалось.

– Ничего не понял, – откинулся в кресле Паркинс.

– Скорее всего, капитан был в шоке. Я не понял, для чего ему понадобился последний выстрел.

– Я бы так не сказал, – Варковски сощурил глаза и встал, сплетя руки на груди. – Он действовал достаточно логично. Если бы не это, неприятностей у нас могло быть намного больше.

Крейг потер виски. Ему показалось, что только что в его голову пришла очень важная мысль, но так и улетела незамеченной. Так что же он пропустил?

– Постойте, – и без того удлиненное лицо Крейга вытянулось еще больше. – На что вы намекаете?

– Вы поняли. И я говорю: да, это так, – подтвердил Варковски.

– О чем вы? – Паркинс непонимающе завертел головой.

– Но этого не может быть! – Крейгу почудилось вдруг, что всю обстановку, да и самих собеседников его вдруг подменили – или это он сам так сильно изменился от открытия, что перестал узнавать их?

– Это так, – повторил Эдвард. – На корабле было только это существо. Может быть – два существа, но это не меняет сути дела.

– Вы что, хотите сказать, что эта тварь сама произвела стыковку?!

– А, по-вашему, пленка позволяет дать другое истолкование? Можно, конечно, пофантазировать, сказав, что монстр заставил сделать это какой-то земной экипаж, но, поверьте, от этого ничего не меняется. Во всяком случае, в лучшую сторону.

– Они разумны!.. О Боже, что же теперь делать?!

– Ничего. А что мы можем сделать вообще? У вас есть предложения? Или вы хотите его отпустить, дав новый корабль на дорогу?

– Если он разумен, – сделал вывод Паркинс, – он нас все равно не простит.

«Как раз наоборот, если он разумен, он может и простить, – мысленно возразил ему Крейг, – но вот захочет ли?»

– Вспомните о том, что случилось с колонией на LB-426, – напомнил Варковски.

– Невероятно! Разумные существа не могли себя так вести…

– Ладно, все это – чепуха и сантименты, – перебил Паркинс. – Только я не понимаю, как можно использовать в качестве биологического оружия разумное существо? Стоит только его выпустить, оно тут же уйдет из-под контроля, почти наверняка свяжется со своими – и тогда крышка будем всем.

– Это как раз не проблема, – спокойно возразил Варковски. – Если удастся получить от него яйца, детенышей можно будет выдрессировать так, как нужно нам. Главное – чтобы оно могло их отложить. Кстати, я лично объяснил бы все происшедшее на LB-426 так называемым «эффектом Камалы».

– Как-как?

– Камала – это девочка, воспитанная волками. В отличие от книжного Маугли, она так и не стала разумной.

– Ужасно…

– К тому же разум вовсе не исключает агрессивности.

– Если судить по нам, то да, – неслышно произнес Крейг.

– Тут есть другая сложность, психологического порядка: неизвестно, как отреагируют наши ученые на такое сообщение. Им это может не понравиться. Я бы не хотел даже в крайнем случае наводить порядок силовыми методами… – заметив скептическую усмешку на лице Паркинса, Варковски уточнил: – В таких крупных масштабах.

– И все же, что мы будем делать? Давайте решать. – Крейгу показалось, что за эти минуты он постарел лет на десять. «Вот они – мысли о смерти…»

– Я предлагаю сделать вид, что этой записи не было.

– Полностью согласен, – подтвердил Паркинс.

– Прекрасно. Проблема решена, – слегка поклонился обоим директорам Варковски.

Крейг встал. Ему захотелось вдруг найти сейчас сразу и Синтию, и Цецилию – и упасть перед ними на колени.

Впервые за время работы в Компании он чувствовал себя подлецом.