"Роберто Хорхе Пайро. Веселые похождения внука Хуана Морейры " - читать интересную книгу автора

вернуть хоть на мгновение блаженные дни детства! Чего бы только не дал! Мне
осталось лишь слабое утешение вспоминать и вновь, словно во сне, переживать
их, выводя эти каракули!
Какие великие деяния творили мы! Зимой, раззадоренные угрюмой скукой
туманных, дождливых дней, мы играли в грабителей: например, углубляли
залитые водой колеи на почтовой дороге, с тем чтобы перевернулся тяжелый
дилижанс, набитый пассажирами и багажом, - этот геройский подвиг нам однажды
удалось осуществить. А еще протягивали через улицу, на пядь от земли,
веревку, чтобы лошади падали на передние ноги; или снимали чеку с колеса
повозки, оставленной на минутку у дверей кабачка, а потом веселились, глядя,
как соскакивает колесо с оси. Так разыгрывали мы эпизоды из "Жиля Блаза" или
"Пикильо Альяги", которые я вкратце рассказывал "моим людям", и воображали
себя бандой Роланда или Хуана Баутисто Бальсейро, мысленно дополняя свои
поневоле несовершенные действия: в играх мы якобы похищали карету и
пассажиров, всадника и коня, повозку и возницу и уводили пленников в тайное
убежище, чтобы потребовать потом богатый выкуп. Другие наши подвиги были
менее драматичны: иногда холодной ночью, когда селение было погружено в
глубокий сон и родители полагали, что дети спят в своих постелях, мы
выпускали на улицу взбешенного кота или перепуганную собаку, привязав им к
хвосту полную камней консервную банку, и хохотали при виде встревоженных
жителей, в одном белье выглядывающих из окон и дверей под проливным дождем и
порывами ледяного ветра.
Весна приносила другие радости - мы забирались в сады немногих
любителей-цветоводов и срезали растения под корень или просто обрывали все
бутоны. Можно представить себе лица хозяев на утро после такого опустошения!
Ни дать ни взять лицо кандидата, уверенного в своем избрании и потерпевшего
неожиданный провал!
Летом мы забрасывали удочки в открытые окна и выуживали одежду спящих,
а потом сжигали или закапывали ее, уничтожая следы своих проделок,
совершенных не с целью грабежа, а просто ради удовольствия причинить людям
вред и поиздеваться над ними. Очень редко мы пользовались той мелочью, что
оставалась в карманах по чистой случайности, - ведь в Лос-Сунчосе, как во
всех маленьких поселках, никто не платил наличными за свои покупки, кроме,
разумеется, самых обездоленных.
Все это были, в конце концов, мальчишеские выходки, невинные шалости, к
тому же в известной мере оправдание, ведь страдали от них только люди
неприятные, известные своей чрезмерной строгостью, либо те, кто заслужил
презрение, неприязнь или ненависть моего отца; зато политические
единомышленники или друзья дома пользовались полной неприкосновенностью: во
мне всегда был силен сословный дух. Но люди слишком глупы; вместо того чтобы
придать нашим играм их подлинное ограниченное значение, признав их детским
подражанием романтическим подвигам, они вообразили, будто Лос-Сунчос
наводнила орда злоумышленников, и решили преследовать их, пока всех не
переловят или не обратят в бегство. Кто эти злоумышленники? Где они
скрываются? Хотя жертвами всегда были жители, принадлежавшие к оппозиции или
вообще чуждые политике, полиция и муниципальные власти встали на их защиту,
когда дело зашло слишком далеко, несомненно, опасаясь, как бы шайка не
расширила поле своей деятельности и не забыла об уважении к приверженцам
правого дела. После того как власти приняли решение, мы неизбежно были бы
раскрыты, если бы не одно спасительное обстоятельство. Однажды вечером