"Ричард Пайпс. Три ПОЧЕМУ русской революции " - читать интересную книгу автора

власть и политики независимо от партийной принадлежности отказались от
существовавших между ними противоречий и объединили силы в совместной работе
для победы. В России такое сотрудничество было просто невозможным: слишком
глубоко зашла взаимная подозрительность. Правительство страшилось того, что
любые уступки политикам из интеллигенции, на какие оно пошло бы во время
войны, скажем, предоставление Думе формального права назначать министров (то
есть ответственное министерство), позволят интеллигенции уже по окончании
войны захватить власть в стране, сведя прерогативы царской власти к чисто
церемониальным функциям. Интеллигенция же, в свою очередь, полагала, что
любая победа правительства - как на военном, так и на политическом поприще -
приведет к усилению монархии и опирающегося на нее чиновничества, ухудшив
тем самым перспективы демократии и социализма. В России слишком слабо было
развито чувство национального единения, чтобы патриотизм мог добиться
какого-либо серьезного успеха, кроме сиюминутного, главным образом, в форме
ксенофобии.
Мне неизвестна никакая другая европейская страна из числа принявших
участие в Первой мировой войне, где существовала бы столь сильная
напряженность между правительством и образованной частью общества, как в
России, где две силы, в чьих руках находилась судьба страны, не
сотрудничали, а занимались бесконечными распрями. Такая враждебность в годы
войны, тем более войны на взаимное истощение, оказалась, разумеется,
роковой. В правительстве России имелись люди, всерьез утверждавшие, что
подлинными врагами Отечества являются не немцы и не австрийцы, а
доморощенные либералы и радикалы. А наряду с этим имелись социалисты и
либералы (в их числе депутат Думы Александр Керенский), утверждавшие, что
подлинными врагами Отечества являются не немцы, не австрийцы, а царские
чиновники. Когда читаешь безответственные речи, которые произносили депутаты
в Думе, пользуясь правом личной неприкосновенности, в 1915-м и 1916 г., то
есть в самый разгар войны, удивляешься разве тому, как России удалось
продержаться столько, сколько она продержалась. Мне кажется, что неизбывная
враждебность между правительством и политической оппозицией была первой из
непосредственных причин крушения всего режима. Правительство, загнанное в
угол, шло на одну уступку за другой, но этого оказывалось мало, потому что
либералы и радикалы уже точили ножи, намереваясь окончательно добить его.
Другим фактором было широко распространенное убеждение, согласно
которому государственные изменники сумели проникнуть на самый верх. В 1915
г. русская армия потерпела унизительное поражение от немецкой, в результате
чего Россия потеряла Польшу, только что завоеванную Галицию и большую часть
территорий на побережье Балтийского моря - это были богатые и
густозаселенные области. Русским было трудно смириться с мыслью, что их
разбили в честном бою превосходящие силы противника; истоки поражения
следовало искать в предательстве. А по несчастному стечению обстоятельств,
царица была немкой. Патриотка, всей душой преданная России, она, тем не
менее, была обвинена молвой в том, что она немецкая шпионка, выдающая своим
соплеменникам военные тайны благоприобретенного отечества, подбивающая царя
на заключение сепаратного мира. Подозрения в государственной измене на самом
верху только усилились, когда в конце 1916 г. премьер-министром был назначен
Борис Штюрмер, происходивший из обрусевших немцев. В нашем распоряжении
имеются полицейские рапорты той поры, в которых суммируются сведения и
настроения, почерпнутые из писем, отправляемых на родину с передовой, равно