"Вячеслав Пьецух. Рука (Авт.сб. "Государственное дитя")" - читать интересную книгу автора

Врешь, почтеннейший! Что ж ты такое? Дворецкий, не более! А потому что сам
воздержан, воображаешь, что не бывать уж ни пирогам, ни пиву?
Наступила пауза; Попов постучал, и они вошли. Посреди опрятно убранной
комнаты стояла старуха в бледно-сером шерстяном платье и огромных валяных
сапогах.
Первым заговорил Мячиков:
- Какой-то странный, бабушка, у вас перевод Шекспира и, в сущности,
любительский, безобразный. Если мне не изменяет память, это дело рук
киевлянина Каншина.
Старуха Красоткина ответила:
- Так и есть. Издание Южно-русского книгоиздательства Иогансона, одна
тысяча девятьсот третий год, Киев, угол Крещатика и Прорезной.
- Не будем отвлекаться, - сказал Попов. - На что жалуетесь, старушка?
- Да вот, разговаривает собака, - это же парадокс!
- О чем же она разговаривает?
- Чтобы она дискуссии разводила, я этого не скажу, но в другой раз
может немного поговорить.
- Как зовут животное?
- Собакевич.
- А ну, Собакевич, иди сюда!
Из-под дивана сторожко вылез беспородный лохматый пес, приблизился к
Попову, присевши задом, и вперил в него взгляд, который, казалось, просил
то ли ответа на какой-то острый вопрос, то ли сочувствия, то ли ласки.
- Скажи что-нибудь, - приказал Попов.
- Московское время, - откликнулась собака, - одиннадцать часов
пятнадцать минут.
- А ну еще, Собакевич!
- В Москву-у! В Москву-у!
- Н-да... - пробормотал Попов и взялся за подбородок. - Специфическая
собачка. Вы вот что, старушка, не кормите ее совсем. Думаю, через
недельку-другую с нее эта блажь сойдет.
Старуха Красоткина закивала обещательно головой и протянула Попову
почтовый пакет с гонораром за консультацию.
- А что, бабушка, - сказал Мячиков, - в вашем репертуаре один Шекспир?
- Нет, почему... В моем репертуаре буквально все.
- Например?
Старуха Красоткина приняла картинную позу и завела:
- Хуа Юнь... Раньше думала, что я самая счастливая на свете. Где бы мы
ни были - гуляли ли в парке, в саду, или шли по улице, - малышка одной
ручонкой держалась за мою руку, а другой - за его. И все, кто с нами
встречался, завидовали нам. Как я гордилась своим счастьем! И как мне было
жаль одиноких женщин, рядом с которыми шагали маленькие существа, с
пеленок не знавшие отцовской ласки! А теперь одна... Лян Шанцзюнь... Как
мне хотелось бы облегчить твои страдания! Ну скажи! Я все сделаю для
тебя!.. Хуа Юнь... Спасибо тебе, Шанцзюнь, что в такую тяжелую минуту ты
рядом со мной... Лян Шанцзюнь... Если ты будешь плыть в море страданий и
не найдешь ни травинки, ни деревца, за которое могла бы ухватиться,
рассчитывай на меня... Знаю, знаю, Шанцзюнь. Твое сердце не так уж далеко
от моего. Я ценю твою дружбу. Но, прошу тебя, не надо думать о другом! Мое
сердце превратилось в подводную скалу, и ты можешь поранить свое...