"Амос Оз. Повесть о любви и тьме" - читать интересную книгу автора

Нередко факты угрожают правде. Однажды я написал об истинной причине
смерти моей бабушки. Моя бабушка Шуламит прибыла из Вильны жарким летним
днем 1933 года. Она окинула потрясенным взглядом пропотевшие базары, пестрые
прилавки, кишащие живностью закоулки, наполненные криками торговцев, ревом
ослов, блеянием овец, писком цыплят, подвешенных за связанные лапки... Она
увидела кровь, капающую из шей зарезанных кур, увидела плечи и мускулы
мужчин, сынов Востока, увидела кричащие краски овощей и фруктов, увидела
окрестные горы и скалистые склоны иерусалимских холмов - и немедля вынесла
окончательный приговор: "Этот Левант полон микробов".
Около двадцати пяти лет прожила моя бабушка в Иерусалиме, знавала
трудные времена, а иногда и прекрасные дни, но приговор этот не смягчила и
не изменила до своего последнего часа. Рассказывают, что уже на следующий
день после их прибытия в Иерусалим она приказала дедушке (и приказ оставался
в силе в течение всей их совместной жизни) и зимой, и летом, каждое утро
вставать в шесть или половине седьмого и обрабатывать ручным
распылителем-пульверизатором каждый уголок квартиры. Чтобы отразить атаку
микробов, следовало опрыскать под кроватью, и за шкафом, и на антресолях, и
между ножками буфета. Затем надлежало выбить все матрасы, постельное белье и
покрывала. С раннего детства я помню дедушку Александра, стоящего в
предрассветных сумерках на балконе в майке и домашних тапочках: изо всех сил
лупит он по постельным принадлежностям, словно Дон Кихот, атакующий бурдюки
с вином. Он поднимает выбивалку и раз за разом, со всем гневом отчаяния и
обездоленности, опускает ее на развешенные постельные принадлежности.
Бабушка Шуламит возвышается над ним, стоя позади, отступив на несколько
шагов. На ней цветастый шелковый халат, застегнутый на все пуговицы, волосы
подобраны зеленой лентой с бантиком-бабочкой, она стоит, прямая и твердая,
как начальница пансиона для благородных девиц, инспектируя поле боя, - пока
не будет одержана ежедневная победа.
В рамках неустанной борьбы с микробами бабушка привыкла ошпаривать
кипятком овощи и фрукты, не идя ни на какие компромиссы. Хлеб она, бывало,
протирала пару раз влажной тряпочкой, смоченной в розовом химическом
дезинфицирующем растворе, который назывался "кали". После каждой трапезы она
не мыла посуду, а, как это принято при подготовке посуды к пасхальным дням,
вываривала ее продолжительное время в кипящей воде. И себя бабушка Шуламит
тоже "вываривала": и летом, и зимой она три раза в день принимала ванну с
едва ли не кипящей водой, чтобы уничтожить микробов. Она прожила долгую
жизнь, микробы и вирусы, завидев ее издали, торопились перебежать на другую
сторону улицы. И когда ей, уже пережившей два или три сердечных приступа,
было за восемьдесят, доктор Крумгольц предостерегал ее:
- Дорогая моя госпожа, если вы не откажетесь от ваших обжигающих ванн,
я не могу нести ответственность за то, что с вами, не приведи Господь, может
стрястись...
Но бабушка не могла отказаться от своих ванн. Ужас перед микробами был
слишком силен. Она умерла в ванне.
Ее сердечный приступ - это факт.
Но правда в том, что моя бабушка умерла не от сердечного приступа, а от
чрезмерной чистоты. Факты склонны скрывать от нас правду. Чистота убила ее.
И хотя ее жизнь в Иерусалиме проходила под девизом: "Левант полон микробов",
это, возможно, лишь свидетельство того, что существовала более глубинная,