"Амос Оз. Пути ветра" - читать интересную книгу автора

застывших в ожидании.
Сержанты стояли в дверях, проверяя снаряжение, а командир сновал среди
парашютистов, хлопал их по плечу, шутил, предсказывал будущее, воодушевлял,
словно было это накануне боя, будто всем угрожала опасность. На похлопывание
по плечу ответил Гидеон легкой улыбкой, мелькнувшей на тонких губах. Был он
худощав, выглядел почти аскетом, правда, очень загорелым. Острый глаз, глаз
легендарного командира-блондина мог заметить вздувшуюся на юношеской шее
голубую, часто пульсирующую жилку.
И тут-то палящий зной ворвался в полутемные ангары, безжалостно
уничтожил и выжег последние бастионы прохлады, опаляя все серым пламенем.
Подан сигнал. Загудели моторы. Птицы взметнулись с летной полосы. Самолеты
задрожали, стронулись, тяжело покатились вперед, стали набирать скорость,
без которой взлет невозможен.

5

"Я должен выйти в поле и встретить его рукопожатием".
Приняв решение, Шейнбойм закрыл тетрадь. Месяцы армейской службы и в
самом деле закалили парня. Трудно поверить, но кажется, он начинает
взрослеть. А еще ему пора научиться, как вести себя с женщинами. Пора бы -
раз и навсегда - избавиться и от робости, и от сентиментальности: это пусть
оставит он женщинам, а самому - быть твердым, как сталь. А как выросли его
успехи в шахматах. Вскоре он сможет всерьез угрожать отцу родному, и, быть
может, в один прекрасный день даже сокрушит меня. Всему свое время. Но
главное, не приведи ему Господь жениться на первой же отдавшейся девушке.
Пусть покорит пару-тройку девчонок до того, как станет под свадебный
балдахин. Но только в ближайшие годы он должен народить внуков. И побольше.
У Гидеоновых отпрысков будут два отца: сын мой взрастит их, а я открою пред
ними духовные горизонты. Второе поколение росло под сенью наших деяний.
Потому-то и запуталось. Диалектика. Но третье поколение станет удивительным
синтезом, плодом благословенным: спонтанность они унаследуют от отцов своих,
а духовность - у дедов. Это будет славное наследие, очищенное от перекосов
наследственности. Эту фразу следует занести в записную книжку, в свое время
она появится в одной из из моих будущих статей. Я гляжу на Гидеона, на его
товарищей, и становится мне очень грустно: от них веет банальным отчаяньем,
унынием, каким-то насмешливым цинизмом. Не способны любить всем сердцем, не
умеют ненавидеть всей душой. Ни восторга, ни отвращения. Отчаянье в чистом
виде. В моих словах нет укоризны: отчаянье и вера - вечные сестры -
близнецы. Только речь идет об отчаяньи мужественном, страстном, не о
сентиментальной, меланхолической тоске. Посиди спокойно, Гидеон, перестань
почесываться, не кусай ногти. Я прочту прекрасные страницы из Бреннера. Ты
корчишь рожи? Отлично. Я не стану читать. Поди-ка ты прочь и расти себе
бедуином, если тебе так хочется. Но знай: не прочтешь Бреннера - никогда не
поймешь ЧТО есть отчаяние и ЧТО такое надежда. Здесь ты не найдешь плаксивых
стишков о шакале, попавшем в западню, о цветах в пору листопада. У Бреннера
все объято пламенем. И любовь, и ненависть. И если не вы, то, быть может,
сыновья ваши воистину познают свет и тень. Славное наследие, очищенное от
перекосов наследственности. Нет, третье поколение мы не позволим развратить
баловством и декадентской поэзией благородных девиц. Самолеты близко.
Возвратим Бреннера на полку, выйдем в поле, будем гордиться тобой, Гидеон