"Амос Оз. Познать женщину" - читать интересную книгу автора

вам приглянулась. Я оставлю вам свой домашний телефон, можете позвонить,
если возникнут какие-либо проблемы. Но проблем не будет. Просто позвоните,
когда захотите. Я рад буду поездить с вами по окрестностям и показать, где
что находится. А главное, запомните: если вы отправляетесь в город в часы
пик, надо въезжать только отсюда. Когда я служил в армии, в артиллерии, у
нас командовал батальоном Джимми Галь, одного уха у него не было - может,
слышали? Так вот он, бывало, говаривал: "Между двумя точками можно провести
только одну прямую, но на этой прямой полно ослов". Вам это знакомо?
Иоэль сказал:
- Благодарю вас.
Маклер продолжал болтать что-то про армию в прежние времена и
теперешнюю, потом, сдавшись, включил радио, как раз посреди дурацкой
рекламы. И вдруг, словно коснулось его наконец-то дуновение печали,
исходившей от человека, что сидел справа, он переключил радио на программу
классической музыки.
Дальше ехали молча.
Летний Тель-Авив в половине пятого дня, был жарок и влажен, Иоэлю
казалось, что город истекает раздражением и потом. Иерусалим, напротив,
представлялся ему городом зимним, окутанным дождевыми облаками, погруженным
в сероватые сумерки.
По радио передавали музыку эпохи барокко. Иоэль сжал пальцы и спрятал
руки между коленями, словно пытаясь согреть их. Внезапно он почувствовал
облегчение, как будто нашел искомое. У хищника не было глаз. Все-таки
скульптор не более чем любитель - забыл вырезать глаза. Или все-таки глаза
были, только не там, где положено? Или они разной величины? Необходимо это
проверить. Во всяком случае, отчаиваться рано.

III

Иврия умерла шестнадцатого февраля. В тот день в Иерусалиме шел
проливной дождь. В половине девятого утра, когда сидела она с чашкой кофе за
маленьким письменным столом у окна своей комнатки, внезапно отключилось
электричество. Около двух лет назад Иоэль купил для нее эту комнатку у
соседа, жившего за стеной, и присоединил к их квартире, в престижном
иерусалимском районе Тальбие. В задней стене кухни был пробит проход и
установлена массивная коричневая дверь, которую Иврия обычно запирала, когда
работала. И когда спала - тоже. Дверной проем, прежде соединявший комнатку с
гостиной соседа, был заложен бетонными блоками, заштукатурен и дважды
побелен, но и по сей день его контуры все еще различались на стене, за
кроватью, на которой спала Иврия. Свою новую обитель - она называла ее
"студией" - Иврия обставила с монашеским аскетизмом. Кроме узкой железной
койки были там платяной шкаф и глубокое, грубо сколоченное кресло,
принадлежавшее ее покойному отцу, который родился, жил и умер в Метуле,
самом северном городке страны. Иврия тоже родилась и выросла в Метуле.
Между креслом и кроватью стоял у нее медный, украшенный гравировкой
светильник. На стене, отделяющей "студию" от кухни, повесила Иврия карту
графства Йоркшир. Пол в комнатке оставался голым. И были там металлический
письменный стол, - какие попадаются в конторах, два таких же стула и книжные
полки, тоже металлические. Над столом прикрепила она три небольшие
черно-белые фотографии - руины монастырей, выстроенных в романском стиле и