"Лев Сергеевич Овалов. Болтовня" - читать интересную книгу автора

Нашему директору повезло на скипидар. Не знаю, где он его выкопал, но хуже
найти нельзя. Правда, этот сорт скипидара дешев, смывка шрифтов обходится
типографии в гроши, но работать невесело - он вреден.
Печатное отделение ходило к директору жаловаться.
- Не духи же лить, - холодно ответил директор.
Много пыли. Пыль зла, надоедлива, бороться с ней трудно - ни мехов, ни
вентиляторов нет. Нет вентиляторов? Не ври, Морозов, не ври. Вентиляторы
есть. Они поставлены еще давно, и, право, даже приятно изредка на них
поглядывать. Ты хочешь сказать, что они не работают? Верно. Но тем не менее
вентиляторы есть. Морозов, ты хитро прищуриваешь глаз?.. Жулябия! Ты знаешь:
они предназначены не для борьбы с пылью, а для... Впрочем, помолчим.
Возможно, когда-нибудь ты скажешь, для чего предназначены вентиляторы.
Скверно работать по вечерам. Лампочек мало, и, как безнадежно далекие
звезды, мигают они в вышине. Мигают слабым красноватым светом - они
угольные. Слаб накал и у лампочек и у нас - накались больше, мы сумели бы
получить яркий свет. Не всегда удается избежать вечерней работы. Тогда
набирать приходится чуть ли не на ощупь, а оригиналы читать, прижавшись к
ним носом.
И главное: все не на месте, все не налажено, все делается кое-как.
Прибегаешь утром на работу, получаешь гранки - править авторскую
корректуру. Взглянешь на гранки: правки мало. Похвалишь ленивого автора - и
ахнешь: наверху в левом углу пометка "н.п.". Это значит: на полу.
Наша типография завалена заказами. Наборное отделение невелико. Доски с
гранками навалены в углах, приткнуты у стен, сунуты всюду, куда можно.
Увидав роковую пометку, наборщик начинает ползать по полу. Поиски
нужной доски продолжаются и час и два. А не дай бог срочный заказ! Прибегает
сам директор и начинает копаться во всех углах. Директору помогает
метранпаж. И стоит наборщик дурак дураком, смотрит на ругающегося директора,
на поддакивающего метранпажа, теряет рабочее время и ждет, томительно ждет,
пока они, перекидав досок двадцать, найдут наконец нужный набор.
Беспорядок у нас, сущий беспорядок!
И все-таки я люблю типографию - мою родную, мою хорошую, мою непутевую.


* * *

Только что приходили звать на собрание жилищного товарищества.
Не пойду! Надоели мне пустые разговоры. Вытянется у стола Печкин - он
счетоводом служит, - выгнет ручку калачиком, гордо поведет острым маленьким
носом и начнет агитировать:
- Граждане, граждане! Дом нуждается в ремонте. Надо перекрыть крыши,
надо поштукатурить стены, надо переменить рамы, надо поставить подпорки у
левого флигеля - разваливается. Средств же, граждане, нет.
На этом месте Печкин закатит глаза, вздохнет и с подъемом продолжит:
- Всего этого нам не сделать. Давайте хоть внешность приличную дому
придадим. Давайте его хоть с уличной стороны покрасим. Проведем
самообложение - по рублю с человека - и покрасим.
Приказчик из гастрономического магазина, бузотер Самойлович, всегда
толкающийся в задних рядах, гневно закричит:
- Буржуй! Не с человека по рублю, а согласно квартирной плате...