"Лев Сергеевич Овалов. Январские ночи (про революцию)" - читать интересную книгу автора - Ну как, Розалия Самойловна? - вопросом на вопрос ответил Гольдблат и
повел рукой вокруг себя. - Разве все это ничего не говорит вашему сердцу? И Землячка сразу поняла, о чем будет разговор. - Говорит, - подтвердила она. - И говорит очень-очень многое. - Неужели все это вас не трогает? - подчеркнуто повторил Гольдблат. - Мы здесь дома, дома! Нет, Землячка не чувствовала себя в этой харчевне дома, все здесь чуждо ей, да и вообще никому не нужно. - Все это очень трогательно, - заметила она, - но я полагаю, что привезли вы меня сюда не для того, чтобы угостить гусиными шейками? - Вы еврейка, Розалия Самойловна, - строго произнес Абрамсон. - А Ленин пренебрегает интересами евреев или не понимает их. - Мы почему решили поговорить с вами? - вмешался Гольдблат. - Мы не хотим терять таких людей, как вы. - Все евреи, - перебил его Абрамсон, - должны группироваться вокруг Бунда. Землячка задумчиво провела пальцем по столу. - Это старая песня, - сказала она. - Может быть, не надо возвращаться к пройденному? - Нет, надо, - возразил Абрамсон. - Евреи должны найти общий язык между собой, чтобы как-то противостоять русским националистам. Вот, например, Мартов считает, что еврейский рабочий класс является достаточно внушительной силой, чтобы не быть лишь придатком к общерусскому революционному движению. - Это Мартов вам так сказал? - удивилась Землячка. - Да, мы говорили с ним, - подтвердил Гольдблат, - и он обещал нам свою - Против русского национализма? - переспросила Землячка не без иронии. - Но не будете же вы отрицать, что мы совершенно особая нация, мало чем связанная с другим населением России? - в свою очередь возразил Абрамсон. Она уже представляла себе дальнейший ход разговора и подумала, не оборвать ли его, не подняться ли и просто уйти, но решила договорить все до конца. - Ленин возражает против всякой самостоятельности Бунда, - сказал Абрамсон. - Он хочет, чтобы мы стали лишь послушным придатком русской социал-демократической партии. Нет, Землячка не хотела терять для революции даже этих людей, несмотря на все их заблуждения; в ней заговорило ее пропагандистское призвание, она должна, должна их переубедить. - Вы или не понимаете, или сознательно искажаете Ленина, - сказала Землячка мягко, как говорят терпеливые учителя с упрямыми учениками. - Как вы думаете, есть у еврейских рабочих интересы, отличные от интересов русских рабочих? - Конечно! - воскликнул Гольдблат. - У нас свой язык, и даже территориально мы живем обособленными колониями. - А вы знаете, - вдруг спросила его Землячка, - язык, которым написана библия? - Древнееврейского языка я не знаю, - важно ответил Абрамсон. - Но... - Так вы что же, жаргон считаете еврейским языком? - насмешливо воскликнула Землячка. - Еврейский язык - это язык библии, а вам, с вашими теориями, остается только разработать теорию особой национальности русских |
|
|