"Лев Сергеевич Овалов. Январские ночи (про революцию)" - читать интересную книгу автора

евреев, языком которой является жаргон, а территорией - черта оседлости!
Абрамсон уставился на Землячку сверкающими глазами.
- Значит, вы отрицаете национальные особенности еврейства?
- Да не я, не я - это отвергает современная наука, - пыталась Землячка
втолковать ленинские мысли своим собеседникам. - Вы же читали Каутского.
Немецкие и французские евреи не похожи на евреев польских и русских.
Развитие политической свободы всегда шло рука об руку с политической
эмансипацией евреев, с переходом их от жаргона к языку того народа, среди
которого они живут, и процессом их ассимиляции с окружающим населением.
Абрамсон ожесточенно ковырял рыбу вилкой, и взгляд его становился все
злее и злее.
- Значит, вы отказываетесь от своей нации?
- Да я не отказываюсь!! - воскликнула Землячка. - Но не национальная
принадлежность определяет мою политическую позицию. Когда я сижу на нашем
съезде, я думаю не о том, что я еврейка, а о том, что я революционерка,
социалистка. У нас у всех общая цель...
- Какая же? - выкрикнул Гольдблат.
- Социальная революция, - наставительно ответила Землячка. - Только
одни реакционные силы стараются закрепить национальную обособленность
еврейства. Враждебность к евреям может быть устранена, когда они сольются со
всей массой населения, и это единственное, поймите, единственное возможное
разрешение еврейского вопроса.
Нет, зря они угощали эту особу своим заранее заказанным обедом - это
понимали сейчас и Гольдблат, и Абрамсон. Она оторвалась от еврейства, она
растворилась в русской среде и совершенно не чувствовала себя еврейкой!
- Мы напрасно привезли вас сюда, - сердито произнес Абрамсон. - Вы
утратили вкус даже к еврейской национальной кухне.
- О, почему же! - кротко возразила Землячка. - Все очень вкусно. Но я
предпочту видеть нашу официантку в университете, а этих стариков - вымытыми,
выбритыми и в более приличной одежде.
Абрамсон даже отодвинулся от стола.
- Значит, вам безразлично, кошерную курицу вы едите или нет?
- Послушайте, господа! - воскликнула Землячка с нескрываемым
удивлением. - Вы же называете себя марксистами, материалистами, атеистами!
Имеет ли значение, по какому ритуалу зарезана ваша курица?
Она видела, ее собеседники откровенно на нее сердятся. Они казались ей
детьми, а себя она рядом с ними чувствовала взрослой. Педагогические
наклонности побуждали ее помочь этим людям разобраться в своих ошибках, но
она не обольщалась - вряд ли это удастся, думала она...
Национальная ограниченность - страшная болезнь, она уведет этих людей в
лагерь врагов пролетарской революции, и с ними Землячке предстоит долгая и
упорная борьба.


Рассказ о съезде

Давно ли брела она теплым августовским вечером по мрачным, запорошенным
копотью тесным переулкам Восточного Лондона, выбираясь из Уайтчепля после не
очень-то веселого обеда с двумя сердитыми и крикливыми бундовцами?..
И вот она уже в России, вот уже осень, брызжет ранний осенний дождик, и