"Анатолий Отян. Служба в Потешных Войсках XX века " - читать интересную книгу автора

выглядывали пальцы или портянки, драные брюки и рубахи неопределенного
цвета.
Это был вид уже не новобранцев, а людей которые отреклись от всего
земного, прошлого и будущего и свой внешний вид их не интересовал.
Многим из нас это переодевание в люмпенов закончится ну если не
трагично, то драматично.
После Омской области опять пошли леса. Сибирская тайга, какая же ты
красивая и зимой и летом, и весной и осенью. Сейчас она украшена снегом Он
лежит на ветках елей, блестя на солнце. Снежные сугробы, которые появляются
у больших полян где стоят щиты, задерживающие снег, достигают по высоте окон
вагона. Всюду так бело и ярко, что болят глаза, когда на это смотришь.
Новосибирск проехали без остановки. Промелькнул вокзал, на котором
одиннадцать лет назад, в 1947 году, я с мамой и сестрой, просидел несколько
дней, ожидая поезда на запад. Через семь дней после нашей посадки в
Кировограде, к вечеру 5 декабря мы приехали на большую станцию.
Дата мне запомнилась потому, что в этот день радио нам сообщало, что
сегодня Великий праздник - День Сталинской конституции и раз пять читали
стихотворение казахского поэта (акына) Джамбула Джабаева
- "Великий Сталинский закон". Они стоят того, чтобы их привести
полностью. Если найду в интернете, напечатаю. А по памяти я помню, что это
был
"Закон, по которому счастье приходит,
Закон, по которому хлеб плодородит,
Закон, по которому все мы равны
В республиках братских Советской страны".
И т.д. и в том же духе: "Прошла зима, настало лето, спасибо
Сталину за это".
Это была большая, узловая станция Тайга. Узловая потому, что она стоит
на Транссибирской магистрали, идущей с запада на восток, а от нее отходит
железнодорожная ветка на север, до Томска и чуть дальше.
В1946 и 47 годах я уже проезжал эту станцию. Она находится в 120
километрах от города Анжеро-Судженск, в котором я с сестрой прожил один год
у отца. Столько же километров оставалось сейчас проехать и до Томска. Нас
вывели из вагонов и повели по железнодорожным путям к другому пассажирскому
поезду. Я до сих пор не понимаю, зачем нас, две тысячи человек, надо было
пересаживать в другой поезд, а не доставить до места назначения в том же
поезде, который нас привез в
Сибирь. Как я убедился, что к старости стал многого не понимать, почему
простые вещи мы усложняли специально для того, чтобы большевистский лозунг о
преодолении трудностей мы внедрили в жизнь?
Уже темнело, но можно было рассмотреть состав, в который нас грузили.
Впереди был паровоз с широкой трубой, так называемая
"кукушка", наверное, еще дореволюционного производства. Такие паровозы
можно увидеть только в старых фильмах о революции и гражданской войне и,
может быть, в музее железнодорожной техники.
Вагоны были подстать паровозу, тоже старой конструкции, деревянные
Они сразу же получили от наших остряков название "ленинские", потому
как была нам известна картина, где Ленин едет с простыми людьми в таком
вагоне. Я сомневаюсь в правдивости такой картины потому, что вождь мирового
пролетариата любил комфорт и даже в ссылке, в Сибири старался его