"Анатолий Отян. Служба в Потешных Войсках XX века " - читать интересную книгу автора

Уже подъезжая к месту назначения, Голуб показал мне "финку", которую он
держал в руках под одеялом, и сказал, что готов был пустить ее против меня,
в случае если я проявлю агрессивность.
Признание это было как бы дружеским, а скорее всего предупреждением на
будущее:
"К нам не подходи,
к нам не подходи,
к нам не подходи,
а то зарежем"- как поют разбойники в мультфильме "Бременские
музыканты",
И это предупреждение было не безосновательным. Через несколько месяцев
нам перед строем зачитали приказ, что военнослужащий Голуб был осужден
военным трибуналом Сибирского Военного Округа - (СибВО) к пятнадцати годам
лишения свободы за убийство своего сослуживца.
Через шестнадцать лет, в 1974 году я был в туристическом плавании по
Волге на теплоходе "Дунай". В шестиместной каюте, в которой я вначале
проживал, пока меня капитан корабля, подружившись со мной, не переместил в
одноместную, были два комбайнера из Бобринецкого района Кировоградской
области. Они получили турпутевки в качестве премии за хорошую работу. Один
из них оказался к нашей взаимной радости, тем Прохоренко - дружком Голуба.
Он был уже давно женат, имел, как и я, двоих детей, жил в том же селе, что и
до армии. Про
Грыцька Голуба он рассказал, что тот, будучи в колонии строгого режима,
спровоцировал драку среди заключенных, в драке зарезал двоих, третьего ранил
и был приговорен к расстрелу. Через полтора года после суда родители его
получили извещение, что приговор приведен в исполнение. Такой вот
"велосипед".
Выезжая из дома, мы все были одеты более-менее сносно. Но уже в
России стали появляться покупатели. Они говорили нам, что у нас нашу
домашнюю одежду все равно заберут, убеждали нас продать что-либо, а взамен
давали какое-то рванье, чтобы не оставить нас совсем голыми.
Чем дальше на Восток, тем чаще они появлялись и тем большее рванье нам
давали взамен хорошей одежды. В ход шло все: обувь, верхняя одежда, свитера,
пиджаки, брюки, шапки и даже нижнее белье. У меня продавать особенно не было
чего. Продана была только шапка и старая, но в хорошем состоянии офицерская
шинель, которую мне в свое время уступил муж сестры, Анатолий Лузан. Я
всегда думал, что вещи, которые я после него донашивал, он мне давал даром,
но через много лет моя мама мне сказала, что она их у него покупала.
Офицеры, каким он тогда был, получали много вещей, которых им вполне хватало
и даже они становились лишними после получения новых.
В то время не было зазорным донашивать чью - либо, даже форменную
одежду. Люди жили бедно.
Вещи этим вагонным покупателям-менялам доставались почти даром, так как
перспектива их позже сложить в общую кучу и никогда больше не видеть,
толкала нас на почти дармовую сделку. Боже, в каком виде мы были в конце
поездки? Нашему виду мог бы позавидовать любой режиссер, ставящий спектакль
или кинофильм о беспризорниках времен гражданской войны или люмпенах типа
Челкаша М. Горького, или героев его же пьесы "На дне". Черные шапки, которые
давали заключенным, иногда с оторванным наполовину или совсем ухом, драные
телогрейки, с торчащей из дырок-ран грязной ватой, обувью из которой