"Владислав Отрошенко. Новочеркасские рассказы " - читать интересную книгу автора А ну кувыркайся, милок, потешай народ!
Грозно стучал кулаком в двери отец Василий, поп Васек, живший на вершине спуска Разина в мрачно-красивом доме при Александровской церкви, уже много лет закрытой, - стучал, тарабанил, а потом вдруг входил, вкаты-вался - маленький, круглый, весь в ужасных обмотках, в тряпках, в дыря - вых платках, в облезлой шубенке. "Подайте заради праздничка нищему бродяге! " - весело вопил. В тулупах наизнанку заскакивали вслед за ним маниловские близняшки, внучки деда Манилова, - на головах пустые тыквы, в которых вырезаны круглые глаза и улыбающиеся рты. Троня тоже в рождественскую ночь переодевался. Оставаясь, как есть, в своих полотняных брюках и бумазейной рубашке (мороз, как и зной, ему был нипочем), он надевал на голову самую обыкновенную шляпу, такую же, в какой ходил на работу сын Ангелины Лесик, начальствовавший над кинотеатром в Атаманском саду, и воображал, что он наряжен до неузнаваемости. Приходил же Троня позже всех. Подкрадывался к парадным дверям, стараясь не наступать на озаренный горящими окнами снег. Рядом с дверями на косяке был электрический звонок, жалобно пищавший в передней; был и другой звонок, тот, с которым я водил задушевную дружбу, потому что он бодро стрекотал на весь дом, если сильно повернуть вертушку, торчавшую в дверной створке и похожую на увеличенный ключик для заводной игрушки; было и тяжелое бронзовое кольцо с глубокой ложбинкой под ним, народившейся за сто лет от ударов в дверь. Но Троня не прикасался ни к звонку, ни к вертушке, ни к бронзовому кольцу. Он стоял в шляпе под дверями, втянув голову в плечи, - так, что - Тук-тук! Кто-то пришел! Расслышать его сразу было невозможно, потому что в передней уже стоял веселый шум, сопровождавший долгожданное действие: бабушка Анна, отпробовав под пение колядок кутьи, которую принесли ряженые, уже бросала им в мешки подарки и деньги, а Ната и Ангелина выносили из соседнего зала, наполненного запахом разогретой хвои и теплых свечных огней, те волшебные вареники, которые с вечера наготовила Анна. Во всех варениках - творог, и только в трех - творога нет. В одном - мука: кому он попадется на вилку из большой фарфоровой чашки, на дне которой усердно заталкивают в штормящее море парусник не то разбойники, не то рыбаки, тому - муhка весь год. Другой - пустой, весь из теста: кто его съест, тому не будет ни добра, ни худа. А в третьем - серебряный рубль с поцарапанной головой царя Николая, это вареник счастья... - Тук-тук! Кто-то пришел! - выкрикивал Троня чуть погромче. - Тук-тук! - старательно повторял он до тех пор, пока наконец маниловские близняшки, вдруг услышавшие его из-под своих тыкв, не открывали ему двери, приложив указательные пальцы к вырезанным в тыквах ртам. Троня входил в переднюю шаркающими мелкими шажками, все так же держа голову втянутой в плечи по самые уши: изображал незнакомца. - Ой, да кто это?! - удивленно вскрикивала бабушка Анна, притворяясь, что она Троню не узнает. Притворялась и Ната. - Да это же наш латыш! - говорила она, складывая перед собой ладони и пятясь назад, на самого латыша, возвышавшегося за ней и давно уже всеми |
|
|