"Владислав Отрошенко. Новочеркасские рассказы " - читать интересную книгу автора Троней, осторожно подталкивая его в спину, чересчур уж быстро сбегала
вниз по истертым каменным ступенькам, сплошь усеянным фиолетовыми, рубиновыми, изумрудными и медовыми пятнами света, перенявшего окраску витражных стекол в круглом окне над дверью, и так же быстро, казалось, гораздо быстрее, чем эти пятна замирали на прежних местах, скользнув по бабушкиному платью, награждала меня за мое сообщение зычными подзатыльниками - одним... другим... третьим, - говоря Троне: - Не слушай его, Трофим! Это он дурачок. А ты умный. Троня искренне радовался такому обороту дела. Он бил себя по затылку обеими ладонями (изображал мое наказание) и весело восклицал: - Так его, бабушка! Так его, так его! Он дурачок, а я умный!.. И богатый! - вдруг добавлял он важно. И бабушка замирала. Испуганно настораживалась, предчувствуя что-то недоброе. И недоброе случалось. Троня запускал руку в свой необыкновенно глубокий - до колена - карман, вытаскивал оттуда железный рубль, вертел его пальцами высоко над головой и объявлял: - Вот, бабушка, у меня рублик! А у него - как у латыша - х.. да душа! " Х.. да душа! х.. да душа!.. " - доносилось уже с улицы, с ее противоположной - жаркой, солнечной - стороны, по которой Троня быстро шагал куда-то сквозь мутно лоснящийся воздух, продолжая свой бодрый путь наперекор полуденному зною. ВАРЕНИК СЧАСТЬЯ всей округи. Приходил немой Фирс, переодетый в толстую бабу так ловко - щеки нарумянены, на голове по бокам скрученные косы, под платьем задница и сиськи из подушек - как настоящие, - что узнать его было бы невозможно, если бы Фирс молчал, когда все хором запевали колядку: Шли мы степью к вам, несли лодочку, Никого в степи не обидели, Только в небо мы смотрели да на звездочку, Мы младенчика Христа в небе видели! Но Фирсу не хотелось молча получать от бабушки Анны подарки - серебряную мелочь, новые рукавицы, шарф, - и он тоже по-своему пел колядку. - Му-мы-мы! Му-мы-мы! - мелодично мычал он, вытягивая шею и подплясывая на месте. Поднимался из низов латыш - страшный, босой, с огромным посохом и лохматой бородой из пакли, завернутый от колен до подмышек прямо поверх собственной шерсти в седую косулью шкуру, по которой в другое время он расхаживал у себя в низах с гантелями или эспандером в одной только этой своей рыжей шерсти, разглядывая в зеркале то широкую грудь, то длинные крепкие ягодицы. Вваливался в двери с мороза вместе с клубами сверкающего пара дед Манилов - бабка Манилиха вела его на поводке, переодетого в медведя; сама же была в сапогах, в атласных огненных шароварах, в намалеванных черных усах и в серьге кольцом - представлялась цыганом. - Гэй-на-на-нэ, золотой! - кричала она медведю не своим голосом. - |
|
|