"Владислав Отрошенко. Новочеркасские рассказы " - читать интересную книгу автораопознанного по кучерявой шерсти и могучему росту.
- Да нет же, Наточка, нет же! Это мой Лесик! Мой Лесик! - быстро возражала ей Ангелина, тряся в воздухе костистыми длинными пальцами. - Вот посмотри, посмотри - и шляпа его... фетровая, серенькая! - бойко щебетала она. Но Троне не хотелось быть ни латышом, ни Лесиком. Не меняя выражения своего тела - как бы прячась всем телом под маленькой шляпой, Троня стоял посреди передней и затаенно ждал других предположений... Ждал, ждал; поворачивал глаза из стороны в сторону, улыбаясь своей особенной улыбкой, не всем лицом, а только морщинами возле глаз и на носу, - в губах же и подбородке сидела, как всегда, неразрушимая обида, - и вдруг не выдерживал, снимал шляпу и уверенно выкрикивал: - Я Фирс! - Да как же это - Фирс, миленький? - ласково сомневалась Ната. - Фирс не разговаривает. - Фирс! Фирс! - повторял Троня еще более уверенно. И тут же, указывая на латыша, радостно сообщал: - А вон то - черт! И сердце у меня вздрагивало. Потому что я отчетливо представлял, что сейчас сделает Троня... Вот сейчас - уже виделось мне - он коротко топнет двумя ногами и, выплясывая, забрасывая на затылок то одну, то другую ладонь, громко, с ядовитым задором пропоет те слова, которые однажды уже пел на улице: Черт! Черт! Рыжий черт! В аду яйцами трясет! Девок яйцами зовет! Ангелины, чье неуемное любопытство всегда таило в себе и простодушие, и коварство. Слышался мне и голос Трони, знающего все, что происходит в округе, на свете, и отвечающего старательно и беззлобно, даже поощрительно: " А вот таких, бабушка Глина, с которыми ваш внучек играет в карты... Хороших... Блядушек... " Но, на мое счастье, так - как мне виделось, как мне слышалось - в ту рождественскую ночь не случилось, хотя и должно было случиться наверняка. Спасая себя, я быстро и деловито, интонацией Ангелины проговорил, напомнил: "А что ж мы ряженого-то не угощаем варениками? " И тут же протянул Троне на вилке тот вареник, который за минуту до этого нечаянно выловил из чашки и в котором - я это знал, потому что вилка в варенике уперлась во что-то твердое и беззвучно там царапнула, - был серебряный рубль с головой царя Николая. Минуту спустя, когда Троня надкусил волшебный вареник и извлек из него под всеобщее ликование свое счастье на целый год, я уже был спокоен. Металлические рубли, чья бы голова на них ни красовалась - царя или Ленина, - Троня страшно любил. Он крепко сжал в кулаке царский рубль, повернулся, метнулся в открытую дверь, в темноту, в сверкающую метель, и там исчез... МАЙЯ Вечерами она тихонько стучала в окно моей комнаты, а когда я выглядывал на ее стук, быстро снимала с головы круглую, в мелких дырочках шляпку, |
|
|