"Николай Островский. Рожденные бурей " - читать интересную книгу автора

- Странно, Эдди! Ты не спрашиваешь о том, как жила я эти три года, а
интересуешься...
- Ты ребенок, Лю... Я спросил об этом потому, что мне нужно знать,
какими ценностями мы с тобой располагаем. Потом я скажу тебе, зачем это
нужно. Ты не помнишь, сколько стоили раньше твои бриллианты в золотых
рублях?
- Как-то мама говорила тете, что драгоценности, данные мне в приданое,
стоят около ста семидесяти тысяч. А сколько стоят бриллианты, которые ты
подарил мне, - это ты знаешь.
Эдвард быстро прикинул в уме: "Сто семьдесят плюс сто двадцать - двести
девяносто тысяч. Бочонок с золотыми десятирублевками, зарытый в парке, - еще
двести тысяч. Шестьсот тысяч франков во французском банке. Двенадцать тысяч
фунтов на имя Людвиги в лондонском банке. Да семнадцать тысяч немецких марок
в моем кармане... Вот все, что можно считать деньгами. Приблизительно около
миллиона золотых рублей. Из этого Людвиге и мне принадлежит лишь половина. И
это все, что осталось от семи миллионов моего личного состояния!.. Ведь
трудно сейчас считать капиталом девять тысяч десятин земли, экономии и
фольварки, паровую мельницу, кожевенный завод и тысячу шестьсот десятин
леса, когда все трещит по швам и грозит развалиться. За все это еще надо
бороться... А пока мы владеем полмиллионом золотых рублей, и это на худой
конец лучше, чем ничего".
За дверью послышались чьи-то голоса и смех.
- Владек, научись, наконец, вести себя прилично! - уговаривал кого-то
женский голос.
В ответ послышалось хихиканье.
- Это Стефа и Владислав, - тревожно зашептала Людвига. - Юзеф передал
им, что я нездорова, а они все-таки пришли.
Эдвард вошел в спальню жены, увлекая ее с собой. Быстро открыл дверь в
свой кабинет.
- Пока ничего им не говори и постарайся поскорее выпроводить, - сказал
он, закрывая дверь.
- Что с тобой, дорогая? Ты, говорят, нездорова? - затараторила
Стефания, входя в комнату.
Вслед за ней-, словно на коньках, вкатился Владислав Могельницкий.
- Но она, как всегда, очаровательна, клянусь честью! - закартавил он и,
ловко обогнув Стефанию, подлетел к Людвиге.
Когда его липкие губы прикоснулись к ее руке, Людвига, как всегда,
ощутила чувство брезгливости. Она и сама не знала почему, но этот белобрысый
юноша, по мере того как он вырастал из мальчика в мужчину, становился ей все
более и более противен.
- Как видишь, Людвись, уйма денег, потраченных на воспитание нашего
шурина, пропала даром. Он, словно жокей на скачках, всегда стремится
выскочить первым! - с полупрезрительной улыбкой сказала Стефания.
Владек самодовольно поправлял свой галстук-бабочку.
- Быстрота и натиск - девиз великих полководцев! - И, переводя
неприятный разговор на другую тему, Владислав предложил Стефании показать
Людвиге только что полученное ею от мужа письмо.
- Что пишет Станислав? - заинтересовалась Людвига и, обняв Стефанию за
плечи, села рядом о ней на диван;
Владек уселся напротив и с видом знатока рассматривал полные, затянутые