"Николай Островский. Рожденные бурей " - читать интересную книгу автора

открыть амбары. Теперь, когда у нас поселился пан майор, немцы хоть сено
стали добывать в деревнях, а то все наше...
- Где размещены солдаты?
- На фольварке [Небольшая усадьба, хутор (местн.)].
- Хорошо. Ты когда поедешь к отцу Иерониму? Я хочу сегодня же с ним
видеться.
- Сейчас поеду. Больше никаких приказаний не будет?
- Нет.
У двери Юзеф задержался.
- Отцу Иерониму можно сказать о приезде ясновельможного пана?
Эдвард несколько мгновений колебался, затем утвердительно кивнул
головой.
Могельницкие остались одни. Эдвард подошел к жене.
- Прости меня, Эдди, но я не понимаю, зачем тебе понадобился отец
Иероним? Не могу же я в самом деле поверить, что ты решил исповедоваться ему
в своих грехах! - Она звонко рассмеялась.
Эдвард нежно обнял ее.
- Разве тебе неприятен отец Иероним?
- Нет, но немного странно. О твоем приезде не знают ни отец, ни брат,
ни Стефания.
- А отец Иероним получает особое приглашение. Пусть тебя это не
удивляет. Я не мог ночью будоражить всех. Ведь в доме немцы, ну, а я...
французский офицер. Ты же понимаешь, Людвись? Завтра я должен выехать и
Варшаву, и чем меньше будут знать о моем приезде, тем лучше,
- Как, опять уедешь?
- Я скоро вернусь, Людвись.
- И вот вместо того, чтобы провести со мной эти часы, ты зовешь
противного иезуита.
Эдвард улыбнулся.
- Отец Иероним мне нужен для одного поручения. Это неинтересные для
тебя дела. Ты прости меня, но, когда отец Иероним приедет, нам нужно будет
поговорить с ним наедине. Он что-то там просил у кардинала. Так, церковные
дела... Это его секрет, и ему будет неприятно чье-либо присутствие. А пока
разреши задать тебе несколько вопросов.
- Я слушаю, Эдди.
- Скажи, этот майор обедает вместе с вами?
- Да, папа и Стефания приглашают его к столу. Он ведет себя
безукоризненно. Довольно хорошо говорит по-французски... Только иногда он
приводит с собой еще одного офицера, обер-лейтенанта Шмультке. Такой грубый
баварец. Если бы ты слышал его вульгарные, неуклюжие комплименты! И всегда
дает понять, что не мы здесь хозяева, а они. Папа говорит, что Шмультке
оказывает ему большие услуги, но мне он все-таки очень неприятен...
Эдвард угадывал за ее словами что-то большее, чем то, что она сказала,
и брови его медленно сдвинулись. Людвига уловила настроение мужа и
прикоснулась кончиками пальцев к его бровям, сглаживая резкую поперечную
складку на лбу. Это молчаливое прикосновение всегда мирило их без слов.
Когда вслед за тем ее пальцы приблизились к его губам, он невольно
засмотрелся на игру камней ее перстня.
- Людвись, где ты хранишь свои драгоценности?
Ее пушистые ресницы удивленно взметнулись.