"Пол Остер. Мистер Вертиго " - читать интересную книгу автора

гармонии Толстуха мамаша Сиу и два ее тощих сынка Именно тогда мы
по-настоящему подружились с Эзопом, и пусть тот год был тяжелый, у меня от
него остались хорошие, возможно, даже лучшие в жизни воспоминания. Эзоп был
замечательный мастер рассказывать, и больше всего на свете я полюбил слушать
его мягкий голос и необыкновенные сказки, которые он знал без числа Голова у
него была ими набита битком, и когда бы я ни попросил, улегшись в постель,
измученный и несчастный после своих испытаний, Эзоп усаживался рядом и
часами рассказывал их одну за другой. Про Джека победителя великанов,
Синдбада-Морехода, бродягу Одиссея, Крошку Билли, про Ланселота и короля
Артура, и Пола Баньяна - про всех про них я узнал от него. Самые интересные
сказки он приберегал про запас, на те дни, когда мне было особенно плохо, и
все они были про моего тезку, сэра Уолтера Рэли [Уолтер Роули (ок
1552-1618) - написание, принятое в настоящее время в академической традиции,
прежде писали Рэли.]. Помню, как не поверил, когда он сказал, что это очень
известное имя и что раньше так звали настоящего мореплавателя и героя. Чтобы
доказать, что не врет, Эзоп поднялся, подошел к книжной полке, взял толстую
книгу и нашел в ней страницу, где был портрет сэра Уолтера. Никогда я не
видел такого благородного лица и вскоре полюбил его разглядывать и
разглядывал каждый день минут по десять или пятнадцать. Я полюбил острую
бородку, взгляд, острый как нож, и жемчужную серьгу в левом ухе. Это было
лицо пирата, настоящего храброго рыцаря, и с самого первого дня оно во мне
запечатлелось, и сэр Уолтер стал моим вторым "я", невидимым родным братом,
который мне помогал проходить сквозь огонь и воду. Эзоп рассказывал о клятве
плаща и шпаги, о поисках Эльдорадо, о гибели колонии в Роаноке, о тринадцати
годах в Тауэре и о смелых последних словах, произнесенных им возле плахи.
Сэр Уолтер был лучший в свое время поэт, ученый, исследователь, вольнодумец
и любимец всех женщин в Англии.
- Попробуй сложить нас вместе, - говорил Эзоп, - и поймешь примерно,
какой он был. Умный, как я, храбрый, как ты, к тому же высокий, красивый -
вот такой он был, сэр Уолтер Рэли, самый совершенный из всех людей, какие
жили на свете.
Каждый вечер мамаша Сиу входила ко мне в комнату, укладывала в постель
и сидела радом, пока я не засыпал. Я привык к этому ритуалу, и скоро он стал
мне нужен: я быстро взрослел и крепчал, но для нее оставался ребенком. Ни
мастер Иегуда, ни Эзоп никогда не видели моих слез, а с мамашей Сиу я
плакал - хлюпал носом в ее объятиях, как самый последний слюнтяй. Помню, как
я наконец решился заговорить о полетах, и слова ее, полные такой
неожиданной, такой спокойной уверенности, в миг усмирили бурю, бушевавшую во
мне долго, - не потому, что я поверил в себя, а потому, что в меня верила
она, а я верил ей больше всех на свете.
- Совести у него нет, - сказал я. - Пока мы закончим, он меня
искалечит, и буду я как Эзоп.
- Нет, сынок. Ты поднимешься вверх и будешь там танцевать, как облачко.
- Ага, конечно, а еще у меня вырастут крылышки и я буду играть на
лютне.
- Ты взлетишь какой есть. Из плоти и крови.
- Чушь собачья, мамаша Сиу, наглое подлое вранье. Если он хочет меня
научить летать, чего ж не учит? За этот год он сделал со мной все, что
только можно придумать, - зарыл в могиле, бил, жег, резал, а я как ходил
только, так и хожу.