"Пол Остер. Книга иллюзий " - читать интересную книгу автора

на пороге моего дома появился мужчина и вручил мне чек на несколько сотен
тысяч долларов. А вскоре авиакомпания урегулировала вопросы компенсационных
выплат родственникам погибших, и, так как я потерял сразу трех близких, мой
выигрыш в эту лотерею под названием случайная смерть или Божий промысел
выражался умопомрачительной цифрой. Мы всегда с трудом сводили концы с
концами на мою зарплату и случайные гонорары Хелен за внештатные статьи.
Лишняя тысяча долларов была для нас событием. Теперь к тысяче добавилось
несколько нулей, но радости это не принесло. Получая очередной чек,
половину суммы я посылал родителям Хелен, а они ее тут же мне возвращали с
благодарностью за мой жест и заверениями, что они в деньгах не нуждаются. Я
поставил новые спортивные снаряды во дворе начальной школы, в которой
учился Тодд, приобрел книг на пару тысяч и чудо-песочницу для центра
продленного дня, куда ходил Марко, и убедил сестру и ее мужа, учителя
музыки в Балтиморе, принять солидное пожертвование из "Посмертного фонда
Зиммера". Будь у меня большая родня, было бы кого осчастливить, но мои
родители умерли, и, кроме Деборы, у меня никого не было. Тогда я развязал
второй золотой мешок, учредив в Хэмптон-Колледже "Стипендию путешественника
имени Хелен Маркхем". Идея была очень простая. Каждый год лучший
выпускник-гуманитарий получает денежную премию. Потрачена она может быть
только на путешествия, а в остальном никаких правил, условий или
ограничений. Победителя определяет ежегодно обновляющийся комитет
профессоров от разных факультетов (исторический, философский, английский,
иностранных языков), и новоиспеченный стипендиат отправляется за границу, а
уж как он или она распорядятся этими деньгами, никого не касается. Создание
фонда потребовало солидных капиталовложений, однако, при всей своей
значительности (академическая зарплата за четыре года), сия акция оставила
не более чем легкую вмятину в моих активах, и, даже после того как я
употребил все эти средства на разумные, как мне казалось, цели, я все равно
не знал, что мне делать с оставшимися деньгами. Глупейшая ситуация,
удручающее богатство, где каждый цент полит кровью. Если бы не внезапная
перемена планов, я бы, скорее всего, и дальше раздавал кругленькие суммы
направо и налево и в результате остался бы на бобах. Но однажды холодной
ноябрьской ночью мне взбрело в голову попутешествовать самому, а без
соответствующих средств я бы никогда не смог осуществить свою прихоть. До
сих пор деньги были для меня, как нож в сердце. Теперь они казались
лекарством, бальзамом для души, пораженной смертельным недугом. Отели,
рестораны... удовольствие не из дешевых, и впервые мне не надо было ломать
голову, как я это потяну. Да, я был несчастен, даже близок к отчаянию, но
тугой кошелек сделал меня свободным человеком, и я мог распоряжаться собой
по своему усмотрению.

Половина фильмов была в пределах досягаемости для человека за рулем.
До Рочестера около шести часов езды на запад, до Нью-Йорка - пять часов на
юг (первый день) и еще пять в том же направлении (второй день). Я решил
начать с Рочестера. На носу зима, и откладывать поездку значило увеличивать
риск столкнуться с метелями и обледенелыми дорогами и еще бог знает с
какими капризами северных широт. На следующее утро я позвонил в Истман-Хаус
и сказал, что я хотел бы посмотреть фильмы из их коллекции. Я понятия не
имел, как устраиваются такие просмотры, и, не желая показать свое
невежество, на всякий случай представился как профессор из