"Марта Остенсо. Шальные Кэрью " - читать интересную книгу автора

которой она сейчас смотрела вниз. Лошадь Кэрью была золотисто-гнедой масти с
паточного цвета гривой и таким же хвостом, завязанным внизу в плотный узел.
Она стояла, перебирая копытами, напоминавшими желтые клавиши пианино у
пастора в Сендауэре.
Коляска - Эльза запомнила название, потому что Риф показал ей образец в
каталоге экипажей, - называлась викторией. Она была на резиновых шинах и
великолепно сверкала на солнце. Верх коляски был открыт, и под ним, кроме
двух женщин, которых Эльза увидела первыми, сидел еще и один из мальчиков
Кэрью. Мальчик, приблизительно возраста Рифа, сидел между этими двумя
женщинами, и на коленях у него лежала раскрытая книга. Он не оторвал от нее
глаз даже тогда, когда экипаж совсем уже остановился. Женщины посидели на
месте, смотря на дом, потом как-то странно переглянулись и тотчас их лица
приняли сухое, натянутое выражение. Затем старшая из них, которая правила
лошадью, резко сказала что-то мальчику и слегка ударила его по плечу рукой в
белой шёлковой перчатке. Он лениво поднял голову, захлопнул книгу и положил
ее за спину. Потом, весело и открыто улыбаясь пухлыми красными губами,
поднялся на ноги и потянулся, щурясь на солнце и все еще улыбаясь. Обе
женщины, не говоря ни слова, сидели и ждали с терпеливым видом.
Эльза, широко раскрыв глаза, обрамленные длинными светлыми ресницами,
наблюдала, как мальчик слезал с виктории. Вот он встал на землю - "ловко,
как солдат", подумала Эльза, - и снял с головы круглую соломенную шляпу.
Эльза не могла решить, серьезно ли он или только для собственного
удовольствия приложил шляпу к своей блузе, вытянул свободную руку и отвесил
глубокий поклон женщинам, сидевшим в коляске. Те в свою очередь поднялись, и
он подал руку каждой из них. Очутившись на земле, обе поглядели вдаль с
довольной улыбкой взаимного понимания. Мальчик занялся лошадью и отвел ее в
узкую полоску тени за курятником.
Эльза почувствовала странную неловкость, когда увидела, что из дверей
дома выглядывает во двор ее мать. Мать нервно ощупывала пальцами шею, как
будто чувствовала себя неудобно в своем коричневом ситцевом платье с
кудрявыми белыми листьями на оборке. Это было ее лучшее платье, и она всегда
надевала его в случаях болезни ради визита доктора, а также для гостей. Но
разве обе Кэрью могли знать об этом? Они шли уже по щебню на своих высоких
каблуках - Эльза могла видеть только эти каблуки из-под их длинных юбок - и
шли с таким видом, будто ношение хороших платьев не было сколько-нибудь
заметным обстоятельством в их важной жизни.
Мальчик, продолжавший стоять рядом с лошадью, посмотрел наверх и увидел
Эльзу. Он вгляделся в нее и потом угрюмо отвернулся. Но Эльза опять-таки не
могла бы сказать, была ли эта угрюмость настоящей или притворной. Через
прилегавшее к дороге поле брел человек, защищая рукой глаза от заливавших
его солнечных лучей. Это был дядя Фред, который шел узнать, не понадобятся
ли его услуги, раз теперь Риф потерял трудоспособность. Отец Эльзы уехал
сегодня на дальний конец своих владений, на самый край Балки, и мог
вернуться домой только к ужину. Эльзе придется спуститься вниз и помочь
матери. Но ей ни за что не хотелось сходить в присутствии мальчика. Однако
гостьи уже входили в дом, тщательно приподнимая на ступеньках юбки, так что
из-под них чуточку виднелось кружево. Дядя Фред вошел в дом и разговаривал с
мальчиком, указывая ему рукой на маленький луг к северу от риги, где можно
было оставить отдыхать лошадь. Эльза выждала, пока мальчик двинулся вперед
вместе с дядей Фредом, который повел в поводу лошадь. Тогда она встала,