"Мария Оссовская. Рыцарь и Буржуа (Исследования по истории морали) " - читать интересную книгу автора

потом из двадцати - четыре, что ремесленники принимают только монету хорошей
чеканки, что королю достается зерно, а бедняку - лишь солома.
Дата этой девальвации совпадает с датой изобретения пороха. Сначала он
применялся лишь для того, чтобы взрывать стены крепостей, но вскоре привел к
изменению методов ведения войны и к снижению роли конницы. Другое
изобретение позволило копьем пробивать панцирь, который и без того все
больше утрачивал свое значение ввиду возросшей мобильности пехоты.
Французское рыцарство долго сопротивлялось участию пехоты в сражениях.
Презрение к пехоте подчеркивалось на каждом шагу; это презрение оказывалось
даже сильнее желания победить. За такое пренебрежение к пехоте французам
доставалось на орехи от англичан, которые раньше успели оценить ее по
достоинствам. В битве при Азенкуре 1415 г. французские рыцари отказались от
помощи 6000 лучников, присланных из Парижа, заявив: "На что нам эти
лавочники?" Цит. по: Kilgour R. L. Ор. cit., p. 51.В битве 1302 г. рыцарство
отстранило пехоту от участия в сражении, поскольку та оказалась чересчур
эффективной. Известный хронист Фруассар, проникшийся рыцарской идеологией,
пользовался любым случаем, чтобы посмеяться над бюргерами и крестьянами,
желавшими принять участие в войне. Зато король опирался на города против
баронов и все чаще распространял на горожан привилегии, бывшие прежде
монополией дворянства.
Исследование причин этих изменений лежит за пределами наших компетенций
и не имеет существенного значения для исследуемой темы. Для нас важно то,
что рыцарские идеалы, воплощались они в жизнь или нет, играли большую роль в
европейской культуре вплоть до настоящего времени. Об их актуальности
свидетельствует популярность в социалистической Польше Г. Сенкевича и все
новые издания его романов. Рыцарские мотивы звучат у Сенкевича двояко:
во-первых, в характеристике его героев, во-вторых, в самой композиции
произведений. Рыцарь у Сенкевича, в соответствии с традиционными образцами,
сражался и любил, а не размышлял. Я солдат, не политик, говорит о себе
Кмициц ("Потоп", 1) [Ссылки на исторические романы Сенкевича даются далее с
указанием тома и главы цитируемого романа]. Ягенка, по словам автора, была
"не охотница до размышлений" ("Крестоносцы", 2, 26). Этот образ шляхтича
запечатлел и С. Жеромский в "Пепле". Шляхтич Трепка, принимая в библиотеке
поместья Стоклосы Рафала Ольбромского и Кшиштофа Цедро, показывает им ружья
и другие охотничьи принадлежности, чтобы "отвести внимание присутствующих от
книг, столь неприятных шляхетскому глазу" Жеромский С. Избр. соч. М., 1958,
т. 3, с. 404..
Самым тяжелым обвинением, какое можно было предъявить рыцарю, было
обвинение в трусости; чтобы его избежать, рыцарь в любую минуту готов был
забыть об успехе дела, которому служил. Лодка, в которой Скшетуский
направлялся в качестве эмиссара к Хмельницкому, обстреливалась. В то время
как люди Скшетуского попрятались, сам он стоял "на виду и не прячась от
пуль" ("Огнем и мечом", 1, 10). А ведь порученная ему миссия была крайне
важной. Иеремия Вишневецкий открыто выходит на оборонительный вал Збаража,
хотя трудно представить себе оборону крепости без него (там же, 2, 24).
Храбрый рыцарь сам осложняет свое положение, и без того внушающее ужас.
Скшетуский, оказавшись у Хмельницкого, когда его судьба зависит от казачьего
гетмана, не показывает перстня, который в свое время получил от него и
который стал бы для шляхтича охранной грамотой (там же, 1, 11).
Точно так же Кмициц, которого ведут на расстрел, не показывает письма