"Мария Оссовская. Рыцарь и Буржуа (Исследования по истории морали) " - читать интересную книгу автора

большей части из безземельных или малоземельных рыцарей, мечтающих о
какой-нибудь постоянной должности при дворе. Норберт Элиас в подтверждение
этой гипотезы замечает, что культ дамы процветал прежде всего в самых
крупных замках. Для бедного певца жена богатого рыцаря обычно недосягаема:
оставалось обожание издалека См.: Elias N. Ьber den Prozess der
Zivilisation. Basel, 1939, Bd. 2, S. 104, 110, 114.. Женщины находили в этом
утешение за грубость мужей, да и мужчин привлекала эта фикция, которая
приукрашенную любовь противопоставляла простонародной.
Стефан Чарновский, однако, справедливо указывает, что положение
странствующего певца было почетным (причем это относится как к
средневековью, так и к гомеровской эпохе). "Поэт, - писал он, - играет
важную роль в обществах, где иерархия, место в которой зависит от славы
предков, обновляется в результате неустанного соперничества" Czarno w ski S.
Dzieia, t. 3, s. 32..
Объяснения, приведенные выше, не исключают друг друга. К ним можно
добавить еще и другие: влияние переписки между женскими и мужскими
монастырями, где в экзальтированной форме выражалась любовь на
расстоянии; влияние арабских поэтов, шедшее из Испании; наконец,
знакомство с "открытой" незадолго до этого римской культурой, особенно с
"Искусством любви" Овидия. Не случайно на фреске в одном из замков, который
описывает Мария Французская, изображена Венера с книгой Овидия в руках.
Однако атмосфера его "Искусства любви", как и атмосфера изысканной жизни,
описанная Петронием, существенно отличалась от драматической любви легенд
бретонского цикла, представленной в поэме о Тристане и Изольде.
Аналогом Овидиева сочинения был трактат "Искусство куртуазной любви"
Андреаса Капеллануса, современника Кретьена де Труа. Этот автор
единственного в своем роде сочинения мало известен - быть может, потому, что
оно лишь несколько десятков лет назад было переведено с латыни на английский
См.: Andreas Capellanus. The art of courtly love. New York, 1941.. Любовь, о
которой здесь идет речь, опять-таки не платоническая, но стремящаяся к
полному удовлетворению. Все начинается с галантного ухаживания при
использовании изысканной с обеих сторон риторики; ее оттенки различаются в
зависимости от социального положения партнеров. По-разному звучат диалоги
между:
1) мужчиной среднего сословия и женщиной того же сословия;
2) мужчиной среднего сословия и женщиной-дворянкой;
3) мужчиной среднего сословия и женщиной-аристократкой
4) аристократом и женщиной среднего сословия;
5) дворянином и дворянкой;
6) дворянином и женщиной среднего сословия;
7) аристократом и обычной дворянкой;
8) аристократом и женщиной того же сословия.
Так выглядит в глазах французского писателя XII века социальная
стратификация, которая затрагивает и любовь. Относительно перечисленных им
социальных категорий он оговаривается, что дворянство не связано с
происхождением. "Только совершенство характера, - утверждает Капелланус, -
стало причиной появления дворянства между людьми, а с ним и различных
сословий". Но в то же время он замечает, что к дворянству принадлежат дети
крупных сеньоров или крупных ленников, а значит, не только в совершенстве
характера дело. Принадлежность к среднему сословию, по его мнению, не