"Мария Оссовская. Рыцарь и Буржуа (Исследования по истории морали) " - читать интересную книгу автора

после такого сопоставления вырисовывается образ, отличающийся от
нарисованного Тацитом или Цезарем, мы все же сочли нужным изложить оба эти
описания. Ведь к германцам возводят некоторые черты средневекового рыцаря,
образец которого будет рассмотрен в следующей главе.
Изображение германцев у Тацита и Цезаря заставляет вспомнить о суровых
методах воспитания в Спарте. Некоторые авторы находили сходство между
германцами и эсэсовцами. Эти аналогии приводит А. Кусневич в своей книге
"Эроика", рисуя личностный образец нациста. Но идеологи третьего рейха,
говоря о германцах, не обращались ни к Тациту, ни к Юлию Цезарю. Эти
"исторические" германцы оказались, по их мнению, слишком податливы к влиянию
римской, а затем - христианской культуры. А христианство (в той его версии,
в которой оно призывало к смирению, милосердию и аскетизму) рассматривалось
идеологами нацизма как враг, нанесший удар столь милой нацизму "нордической
культуре". Ведущий идеолог нацизма А. Розенберг указывал на викингов как
предшественников гитлеризма. Викинги, правда, занимались грабежом, как это
свойственно воинам, но мечтали о славе, господстве и созидании, утверждал
Розенберг. Где бы они ни появились, повсюду возникали единственные в своем
роде творения культуры. С викингами, по мнению Розенберга, ассоциируется
свобода, великодушие, жизненная сила; "если понятие достоинства вообще
когда-либо было центром человеческого существования, то именно на
нордическом, германском Западе" Rosenberg A. Der Mythus des 20.
Jahrhunderts. Mьnchen, 1942, S. 152.. Германцы для Розенберга - категория
внеисторическая. Германцами он называет тех, кто придерживается определенной
идеологии, кто принадлежит к "расе господ". В их жилах течет будто бы
нордическая кровь. Например, те, кто бежал во время Великой французской
революции в Пруссию, лишь по видимости были французами; по существу же это
были германцы Ibid., S. 111..
Розенберг признает связи нацизма со средневековым рыцарством; правда,
рыцарское сословие в XV веке стало терять свое значение, но воспитанное им
чувство чести пробудилось в других сословиях, а именно в бюргерском. Оно
создало мощный и независимый Ганзейский союз, в котором понятие чести
проникло даже в торговлю, если только в жилах купца текла нордическая кровь.
Итак, германцы в понимании Гитлера и Розенберга наделяются иными
чертами, чем у Тацита и Юлия Цезаря. Перечислять их, пожалуй, нет смысла; я
упоминаю об этом лишь для того, чтобы показать, до какой степени могут
различаться между собой ориентации, использующие понятие чести.


ГЛАВА V РЫЦАРЬ В СРЕДНЕВЕКОВЬЕ

В жизни народов нет ничего реальнее и практичнее идеала.
В. Парето
В этой главе я хочу представить одну из разновидностей рыцарского
этоса, а именно рыцарский этос, воссозданный по французским "romans
courtois" (куртуазным романам), с привлечением характерных образцов более
раннего жанра "chansons de gestes", то есть поэм о славных сражениях
рыцарей, по большей части из круга Карла Великого.
Куртуазный роман получил распространение в XII веке. Такие романы
сочинял, между прочим, знаменитый Кретьен де Труа, сочетая в них античную
традицию "шансон де жест" и кельтские мотивы. В том же столетии писала свои