"Мария Оссовская. Рыцарь и Буржуа (Исследования по истории морали) " - читать интересную книгу автора

рекомендовать и танцы полунагих спартанок, Руссо отвечает, что в Спарте они
находились под защитой чувства общественного приличия. Благодаря чистоте и
суровости спартанских нравов спартанцам представлялось невинным зрелище,
соблазнительное для любого другого народа Руссо Ж. Ж. Избр. соч. М., 1961,
т. 1, с. 175..
После возникновения в XX веке тоталитарных режимов, сходства которых со
Спартой очевидны, ее мираж перестал манить тех, кто оказался в подобных
обществах на положении управляемых, а не правителей. Забывают даже о том,
что и Спарта имела свою славную эпоху до середины IV века, что она вписала в
историю такие страницы, как сражение при Фермопилах, и помнят прежде всего о
Спарте, отгородившейся от мира железным занавесом, когда дистанция между
образцом и его реализацией в условиях нарастающей коррупции увеличивалась
все больше. В 272 г., когда Пирр осадил Спарту, в ней, говорят, не осталось
уже и следа от строгости нравов.


ГЛАВА IV ДРЕВНИЕ ГЕРМАНЦЫ

Рыцарский этос гомеровских поэм мы рассматривали как этос людей,
располагающих властью и богатством, людей, которые сами себя помещали на
вершине социальной лестницы и приписывали себе добродетели, недоступные, как
им казалось, низшим сословиям. Прежде чем продолжить тему рыцарского этоса
на примере средневековых рыцарских образцов, остановимся ненадолго на
древних германцах, народе, у которого, если верить Тациту, те, что носили
оружие, также пользовались особым почетом.
Историческая точность сообщений Тацита о германцах подвергалась, как
известно, сомнениям - не только потому, что сам Тацит в Германии, по всей
вероятности, не был, но и потому, что в своих сочинениях он преследовал
морализаторские цели и в истории искал exempla recti aut solatia mali
[Примеры добродетели и утешение во зле (лат.)]. Ибо изображению людей
образцовых наш историк придавал особенное значение. На первых страницах
"Жизнеописания Юлия Агриколы" он сетует, что писателей, стремящихся спасти
от забвения заслуги доблестных мужей, нередко преследовали, а сочинения их
сжигали. При этом, "разумеется, полагали, что подобный костер заставит
умолкнуть римский народ, пресечет вольнолюбивые речи в сенате, задушит самую
совесть рода людского; сверх того, были изгнаны учителя философии и наложен
запрет на все прочие возвышенные науки, дабы впредь нигде более не
встречалось ничего честного. Мы же явили поистине великий пример терпения; и
если былые поколения видели, что представляет собой ничем не ограниченная
свобода, то мы - такое же порабощение, ибо нескончаемые преследования отняли
у нас возможность общаться, высказывать свои мысли и слушать других. И
вместе с голосом мы бы утратили также самую память, если бы забывать было
столько же в нашей власти, как безмолвствовать" Тацит К. Соч. Л., 1969, т.
1, с. 327-328..
Германия, согласно почерпнутым из различных источников сообщениям
Тацита, занимала территорию между Рейном и Дунаем; на востоке она
соседствовала с сарматами, отделенными от нее "обоюдной боязнью и горами"
("Герм.", 1) ["Германия" ("О происхождении германцев и местоположении
Германии") пит. по: Тацит К. Соч. Л., 1969, т. 1]. Все прочие ее части
охватывал Океан. Германцы не были пришлым народом, но исконными жителями