"Мария Оссовская. Рыцарь и Буржуа (Исследования по истории морали) " - читать интересную книгу автора

по общегосударственным" (950 d), причем посылать за границу можно лишь таких
граждан, которые по возвращении на родину "укажут молодым, что законы,
определяющие государственный строй иных государств, уступают нашим" (951 а).
Привезенные из путешествия чужеземные деньги должны быть сданы государству в
обмен на местные (742 b).
Мы описали здесь основные черты образца спартанца; некоторые из них,
по-видимому, воплощались в жизнь, другие лишь постулировались. Воссоздавая
их, мы предоставили голос по большей части почитателям Спарты, ведь именно к
ним следует причислить Ксенофонта, Платона или Плутарха. Теперь дадим слово
критикам, хотя бы для того, чтобы удостовериться в верности нарисованного
нами образа.
Если речь идет о полноправных гражданах Спарты, то есть о так
называемых "равных", то их равенство ставилось под сомнение Аристотелем.
Правда, землю нельзя было ни покупать, ни продавать, но можно было ее дарить
и завещать. В результате земельная собственность сосредоточилась в руках
немногих, причем, согласно Аристотелю, почти две пятых всей земли оказались
в руках женщин (1270 а). Они же владели драгоценными металлами, так как
запрещение иметь золото и серебро относилось только к мужчинам. "В руках у
женщин, ты знаешь, наибольшие деньги", - говорит царь Агис в драме Ю.
Словацкого "Агесилай"; а об Агисе горожанин говорит так: "Нужны ему деньги -
должен просить их у матери" См.: Siowacki J. Agezylausz. - Dzieia. Wrociaw,
1949, t. 9, s. 124, 126.. Равенство спартиатов оборачивалось равенством,
провозглашенным на Ферме Животных в одноименном романе Дж. Оруэлла: "Все
животные равны, но некоторые равны более других". Что же касается бесчестия,
которое навлекало на себя обладание золотом и серебром, то некоторые
историки полагают, что спартанцы умели размещать деньги за границей Walter
G. Les origines du communisme. Paris, 1931, vol. 2, par. 2, en. 2..
Аристотеля не удовлетворял также институт эфоров и герусия. Способ
избрания эфоров не гарантировал, по его мнению, выбора наилучших, достойных
предоставленной им власти. Эфоры в Спарте "могут жить слишком вольготно,
тогда как по отношению к остальным существует скорее излишняя строгость, так
что они, не будучи в состоянии выдержать ее, тайно и в обход закона
предаются чувственным наслаждениям" (1270 b). Неладно обстояло дело и с
властью геронтов, считает Аристотель. Пожизненная власть снижает
ответственность, а управление не на основании писаных законов, но по
собственному усмотрению чревато серьезными опасностями. Особое беспокойство
вызывало у Аристотеля влияние женщин, столь характерное, по его мнению, для
общества, устроенного по военному образцу: ведь Apec в мифологии недаром
сочетается с Афродитой (1269 b). Этот общий закон (который нуждается в
проверке) можно было бы объяснить так: мужчины, постоянно рискующие жизнью
на войне, особенно склонны к амурам, что позволяет женщинам оказывать
влияние на ход государственных дел. Но все это спорно: ведь у воинственных
племен, как известно, положение женщины особенно незавидное.
Другого рода, нежели у Аристотеля, критические замечания в адрес Спарты
можно увидеть в намеках, которыми изобилует приводимая Фукидидом речь
Перикла. "Города наши, - говорит Перикл у Фукидида, - открыты для всех: не
случается, чтобы мы изгоняли чужеземцев и не позволяли кому-нибудь учиться у
нас либо смотреть на что-нибудь такое, что могло бы быть полезно нашим
врагам".
"... Мы живем свободно и в повседневной жизни избегаем взаимных