"Мария Оссовская. Рыцарь и Буржуа (Исследования по истории морали) " - читать интересную книгу автора

сознании только в Новое время, с развитием капитализма. Но это вовсе не
означает, что он только в это время и появляется. Он столь же древен, как и
те средние социальные слои, мелкие собственники, условия жизни которых в нем
идеализируются. "Мораль дидактической басни от Эзопа до Лафонтена носила
мещанский характер" (с. 182), - пишет М. Оссовская. Есть более древние, чем
басни Эзопа описания такой морали. Вполне мещанскими являются ценности труда
и законности, которые провозглашает Гесиод в противовес аристократическому
идеалу Гомера; "Труды и дни" выражают иное по сравнению с "Илиадой" -
осторожное, приземленное, пуританское до пуритан - моральное мироощущение.
Нормы мещанской (мещанской в социологическом, историческом, а не ценностном
содержании этого термина) морали, ориентированные на бережливость,
трудолюбие, самоограничение, осмотрительность и т.п., существовали, таким
образом, издавна; только они находились на заднем плане, периферии
общественного сознания. В Новое время они просто выходят на передний план,
перемещаются в центр, подвергаясь, разумеется, одновременно содержательной
трансформации. Соответственно, потесненный и низвергнутый аристократический
идеал совершает движение в обратном направлении - с центра перемещается на
периферию.
Развитие в области морали отчасти совершается по принципу калейдоскопа,
когда один и тот же состав элементов дает каждый раз новую картину благодаря
их различному сочетанию. Неверно, конечно, думать, будто в мире моральных
норм не появляется ничего нового. Появляется, хотя и не столь обильно, как
принято считать. Однако борьба вновь возникших норм со старыми,
традиционными нормами отнюдь не исчерпывает содержания процесса
нравственного развития, в том числе в его восходящей, прогрессивной
тенденции. Исследования М. Оссовской показали: для понимания исторической
динамики нравственности очень важное значение имеет борьба различных,
"извечно" полемизирующих между собой норм за господство, преобладание в
нравственном сознании общества. В наиболее напряженные моменты эта борьба
носит бескомпромиссный характер.
Смена господствующего личностного образца в общественном сознании
происходит не путем плавного перехода, а в форме решительного отрицания.
Буржуазный образец личности
находится в резкой конфронтации с аристократическим идеалом, он,
собственно, и формируется путем сознательного отрицания последнего: там, где
утверждалась нарочитая праздность, провозглашается принципиальное
трудолюбие; там, где господствовала щедрость вплоть до расточительного
пренебрежения к деньгам, возникает мелочная расчетливость и бережливость;
там, где властвовал баловень судьбы, появляется человек, который горд тем,
что всем обязан самому себе, и т.п. Такое отношение является вполне
естественной защитной реакцией только что возникающей и потому по
неизбежности еще слабой буржуазной морали. И только по мере того, как она
укрепляется, становится господствующей в общественном сознании, меняется
отношение к рыцарской морали прошлого: конфронтация сменяется компромиссом,
отрицание - заимствованием. Победившая буржуазия стремится придать своему
социальному облику аристократический лоск. Купец хочет стать к тому же еще и
джентльменом. Почему бы нет, если теперь это не вредит его положению, не
мешает бизнесу, не унижает достоинства? Теперь он может это себе позволить,
ибо его общественный статус, его социальная "первосортность" - вне сомнений;
и теперь уже не он тщится стать аристократом, а, напротив, аристократизм