"К.Осипов. Адмирал Макаров " - читать интересную книгу автораэкзаменовали основательно: например, по астрономии его спрашивали почти
полтора часа. Он окончил с наилучшими из всего выпуска отметками по геометрии, прямолинейной тригонометрии, навигации, астрономии и по поведению - 12 баллов, по восьми предметам - 11 баллов, по трем предметам - 10 баллов и только по двум - ниже 10 баллов. Следующий по успехам воспитанник получил в среднем 7,3 балла, т. е. гораздо меньше Макарова. Макаров был представлен к производству не в кондукторы флотских штурманов, а сразу в корабельные гардемарины. Началась морская служба. Молодой Макаров по-прежнему был ревностен в работе и по-прежнему олицетворял собой дисциплину. Случилось как-то, что старший офицер несправедливо разнес его. Он был горько обижен, так как сознавал незаслуженность выговора, но даже наедине с самим собой всецело остается в рамках дисциплины, и в его дневнике появляется характерная запись: "Что же делать, не спорить же с начальством". А когда однажды Макарова посадили на салинг за то, что во время его дежурства, в качестве старшего на фор-марсе, у марсового матроса случилось упущение, он нашел наказание вполне обоснованным и в своем дневнике одобрил начальника за строгость. В ноябре того же года Макаров был назначен на флагманский корвет. Его добросовестное отношение к морской службе обеспечивало ему симпатии командиров. Командир корвета Лунд предложил молодому гардемарину столоваться у него. Макаров, чуждый чувства зависти и очень хорошо отзывавшийся о всех тех, кто заслуживал этого в его глазах, посвятил в свои годы умел критически разбираться в характерах и взаимоотношениях людей, а также - что его мнение о людях отнюдь не определялось их отношением к нему. "Несмотря на мое уважение к нему (Лунду. - К.О.) как человеку, я не люблю его как капитана, вернее сказать, мне жаль его... Он о команде заботится, а та его не любит, и он понемногу ее ненавидит". Макаров рано начал задумываться над психологической основой уменья управлять людьми, столь важного для командира. В обращении с товарищами он был неизменно корректен и ровен, не переносил фамильярностей и к тому же был очень обидчив - черта, мало способствовавшая его дружбе с развязными младшими офицерами. Однако в этом образцовом, всегда подтянутом гардемарине билось горячее сердце и бродили юношеские мечты и чувства. "Фантазия у меня всегда была игривая, - записывает он в дневнике, - еще маленький я всегда любил сидеть где-нибудь в углу не примеченный и возводить умом разные хрустальные замки, воображая себя сильным и ловким, преодолевающим разные трудности". Действительность не благоприятствовала, однако, розовым мечтам. Друзей Макаров не находил себе. С отцом он все более расходится, мачеха никогда не была близка ему, вся бытовая обстановка Николаевска противна и чужда. У молодого гардемарина иногда появляются даже мысли о самоубийсгве. Ему хочется живого, настоящего дела, большой, целеустремленной борьбы, в которой потонули бы маленькие неудачи и уколы самолюбия, которой можно было бы отдать себя всего без остатка. "Желал бы, чтобы была война, - восклицает он в дневнике, - только |
|
|