"К.Осипов. Адмирал Макаров " - читать интересную книгу автора

экзаменовали основательно: например, по астрономии его спрашивали почти
полтора часа. Он окончил с наилучшими из всего выпуска отметками по
геометрии, прямолинейной тригонометрии, навигации, астрономии и по
поведению - 12 баллов, по восьми предметам - 11 баллов, по трем
предметам - 10 баллов и только по двум - ниже 10 баллов. Следующий по
успехам воспитанник получил в среднем 7,3 балла, т. е. гораздо меньше
Макарова.
Макаров был представлен к производству не в кондукторы флотских
штурманов, а сразу в корабельные гардемарины.
Началась морская служба.
Молодой Макаров по-прежнему был ревностен в работе и по-прежнему
олицетворял собой дисциплину. Случилось как-то, что старший офицер
несправедливо разнес его. Он был горько обижен, так как сознавал
незаслуженность выговора, но даже наедине с самим собой всецело остается в
рамках дисциплины, и в его дневнике появляется характерная запись: "Что же
делать, не спорить же с начальством".
А когда однажды Макарова посадили на салинг за то, что во время его
дежурства, в качестве старшего на фор-марсе, у марсового матроса случилось
упущение, он нашел наказание вполне обоснованным и в своем дневнике
одобрил начальника за строгость.
В ноябре того же года Макаров был назначен на флагманский корвет. Его
добросовестное отношение к морской службе обеспечивало ему симпатии
командиров. Командир корвета Лунд предложил молодому гардемарину
столоваться у него. Макаров, чуждый чувства зависти и очень хорошо
отзывавшийся о всех тех, кто заслуживал этого в его глазах, посвятил в
дневнике запись Лунду. Эта запись свидетельствует, что он уже в молодые
свои годы умел критически разбираться в характерах и взаимоотношениях
людей, а также - что его мнение о людях отнюдь не определялось их
отношением к нему. "Несмотря на мое уважение к нему (Лунду. - К.О.) как
человеку, я не люблю его как капитана, вернее сказать, мне жаль его... Он
о команде заботится, а та его не любит, и он понемногу ее ненавидит".
Макаров рано начал задумываться над психологической основой уменья
управлять людьми, столь важного для командира.
В обращении с товарищами он был неизменно корректен и ровен, не
переносил фамильярностей и к тому же был очень обидчив - черта, мало
способствовавшая его дружбе с развязными младшими офицерами.
Однако в этом образцовом, всегда подтянутом гардемарине билось
горячее сердце и бродили юношеские мечты и чувства. "Фантазия у меня
всегда была игривая, - записывает он в дневнике, - еще маленький я всегда
любил сидеть где-нибудь в углу не примеченный и возводить умом разные
хрустальные замки, воображая себя сильным и ловким, преодолевающим разные
трудности".
Действительность не благоприятствовала, однако, розовым мечтам.
Друзей Макаров не находил себе. С отцом он все более расходится, мачеха
никогда не была близка ему, вся бытовая обстановка Николаевска противна и
чужда. У молодого гардемарина иногда появляются даже мысли о самоубийсгве.
Ему хочется живого, настоящего дела, большой, целеустремленной борьбы, в
которой потонули бы маленькие неудачи и уколы самолюбия, которой можно
было бы отдать себя всего без остатка.
"Желал бы, чтобы была война, - восклицает он в дневнике, - только