"Владимир Осинский. Полет стажера" - читать интересную книгу автора

- Что ж... К старту готов!
Вот так и получилось, что благодаря неугомонности Тингли мы оказались
готовы к встрече с космосом в минуту, непосредственно предшествовавшую
началу Распада. Впоследствии я часто думал об этом невероятном совпадении.
Кора Ирви с непоколебимой убежденностью объясняла его вмешательством свыше.
Меня больше занимала парадоксальность происшествия: именно Челл спас всех!..
Пассажиры "Эфемериды" в полном согласии с правилами закрепились в
креслах. Игра понравилась. Кора даже раскраснелась, как девочка, не без
кокетства сказала:
- Мы ждем, милый Бег...
В то же мгновение родился сигнал тревоги. Он разорвал безмятежную тишину
в клочья, обрушился на нас воем сирены и алыми вспышками на стенках
погрузившейся во тьму ракеты.
Остальное совершалось по ту сторону сознания; моими действиями управляли
инструкция и выработанный тренировками автоматизм.
Я рванулся к пульту управления ракетой - и остановился в прыжке... если
вы можете вообразить остановившегося в прыжке человека. Я остановился
потому, что место третьего пилота уже занимал Петр Вельд. Не знаю, как он
успел там очутиться. И еще оттого, что боковым зрением засек стоявшего у
входа, за порогом, Виктора Горта... Вновь коснувшись ногами пола, я бросился
к голографу, схватил его за руку и швырнул в черное чрево ракеты, которое
было тем чернее, что его лихорадочно озаряли молнии тревожного сигнала. Мы
вместе упали в одно из амортизационных кресел, до слуха донесся мягкий стук
герметически закрывшейся двери; он угодил в короткую паузу между завываниями
сирены. На грудь навалилась вязкая тяжесть - стартовала ракета, и я потерял
сознание. Но прежде чем алые вспышки световых табло слились в безобразно
расплывшееся кровавое пятно, я успел пережить безмерное удивление: в доли
секунды, которые длился мой короткий полет к Виктору Горту, он щелкнул
затвором камеры! Глаза мои засекли крошечный глазок объектива, черного в
обрамлении ослепительной вспышки - совершенная камера голографа
автоматически среагировала на темноту, высветив объект съемки. А объектом
был, несомненно, я... И все утонуло в кровавом облаке.
...Голос Вельда, отрывистый, незнакомый, приказал:
- Иди ко мне!.. Можешь?
Что только не лезет в голову в подобные минуты! Я успокоенно решил: это
ничего, что он пришел в себя раньше, иначе и не могло быть... Услышал уже
встревоженное:
- Тебе плохо?
- Иду!
Сблизив головы, мы смотрели на экран внешнего обзора. В значительном
отдалении от нас, уменьшаясь со скоростью движения секундной стрелки на
огромных часах, отчетливо была видна "Эфемерида". Страшное и странное
творилось с кораблем.
Лайнер медленно вращался одновременно в двух направлениях. От этого
смещались ярко-зеленые бортовые огни, и казалось, они гаснут и зажигаются
вновь - словно жутко подмигивал нам кто-то из небытия... Бортовая оптика
услужливо скорректировала удаление, достигшее больших размеров, как бы
отбросив "Эфемериду" назад, вернув ей реальные параметры. Лучше бы она этого
не делала!
Никогда не забыть мне этой картины. У нас на глазах стройные, четко