"Владимир Осинский. Полет стажера" - читать интересную книгу автора

поманила тонкой рукой, показывая куда-то через плечо, тоже щемяще родное,
худенькое, слегка приподнятое... Я не удивился, потому что меня охватили
нетерпение и боязнь не успеть. Я махнул ей, как прежде, когда выглядывал из
окна на ее зов, поспешно оделся, осторожно, чтобы не разбудить спящих,
выбрался из ракеты в прохладную неподвижную ночь. Она уже ждала у входа, я
протянул к ней руки, но она легко отстранилась и пошла в сторону от корабля,
ставшего нам домом, и я покорно пошел вслед.
Мы ходили долго, пока ночь не начала умирать, и говорили, говорили...
Несколько раз я пытался коснуться руки или плеча Мтварисы, но она
по-прежнему легко, мягко ускользала. Когда небо на горизонте утратило
уверенную тяжелую густоту черного бархата, мы вновь очутились у ракеты, и я
знал, что Мтвариса придет опять, и во мне звенела благодарная радость.
У входа в ракету я лицом к лицу столкнулся с Виктором Гортом. Он
отшатнулся, как будто увидел призрак. Овладев собой, наклонил голову,
предлагая пройти первым. Я кивнул в ответ, бесшумно нашел свое место и тут
же крепко заснул.

Я нарушил инструкцию - тем, что ни словам не обмолвился Вельду о
пережитом ночью. Не смог, так как был убежден: превратив свой сон (а наутро
я уже не сомневался, что это был сон) в событие, подлежащее фиксации в
корабельном журнале, совершу предательство по отношению к Мтварисе. Ведь
сновидение, сказал я себе, принадлежит человеку безраздельно - коль скоро
оно посетило именно его, а не кого-нибудь другого... Но демагогическое это
рассуждение не могло успокоить моей совести. В инструкции прямо указывалось
на то, что в условиях неисследованного мира явления психического плана
представляют не меньшую важность, чем объективные факторы - скажем, ветер,
дождь, скачок радиации, - и потому должны быть подвергнуты анализу... Однако
я не смог.

Кристалл четвертый. КОЕ-ЧТО О СТРАХЕ

Об исчезновении черных цветов и камеры-альбома голографа стало известно
Солу Рустингу и Коре Ирви. Тингли имел глупость в их присутствии
глубокомысленно изречь:
- Загадочное происшествие! Наша планетка начинает показывать коготки...
Рустинг побледнел. Женщина уставилась на Челла с молчаливой покорностью,
явно ожидая от него каких-то дальнейших откровений. Пришлось мне, чтобы
нейтрализовать впечатление, произведенное не в меру словоохотливым
Практикантом, самому рассказать все. Понятное дело, я изложил факты так, что
от них и не пахло мистикой или чем-либо подобным, в заключение уверенно
заявил:
- Вероятнее всего, наши друзья попросту заблудились.
Вельд утвердительно хмыкнул - весьма, впрочем, сдержанно, и тем
естественнее у него получилось: с чего бы опытному космонавту радоваться
элементарной оплошности? Согласно кивнул голограф. Меня удивило то, как он
упорно старался не встречаться со мной глазами, - при его-то манере
настойчиво и бесцеремонно пялиться на собеседника!
Однако попытка скрасить последствия Челловой неосторожности не удалась.
- Я убеждена... - Голос Коры был неестественно ровным. - Я абсолютно
уверена, что мы получили предостережение оттуда... Там, наверное, не