"Владимир Осинский. Полет стажера" - читать интересную книгу автора

все это, сидящее сейчас во мне, - я?!
Рывком поднялся с обрубка "кактуса", заставил себя сделать несколько
глубоких вздохов-выдохов, встряхнулся... В голове приятно зашумело -
атмосфера была насыщена кислородом, - прояснилось, Я повернулся к Петру
Вельду, поймал его взгляд, не тяготясь от мысли, что в моих глазах - просьба
о помощи, молча спросил: "В чем дело, что со всеми нами происходит? Ты,
Петр, должен знать!"
Не сразу, не обращаясь ни к кому, словно бы себе отвечая, "космический
мусорщик" обронил:
- Вот так и обстоят наши дела...
Тингли Челл тотчас ощетинился еще сильнее.
- Не соблаговолите ли прояснить глубинный смысл сей мудрой реплики? -
иронически осведомился он. - И вообще...
- Кто мне дал право распоряжаться?
- Именно. По-моему, в наших обстоятельствах у всех - равные права.
- Пожалуйста, не надо ссориться!.. - Лицо Коры болезненно исказилось.
Вмешался я:
- "Эфемерида" погибла. Мы шестеро остались живы благодаря случайности, а
еще больше - опыту и выдержке Петра Вельда.
- Вы забыли о собственных заслугах, - ядовито вставил Тингли.
Спокойно, Бег, сказал я себе, спокойно. Ты астролетчик и обязан быть на
высоте. Он бесится, потому что боится. Он имеет право бояться, а ты - нет.
Стояла тишина - если иметь в виду живые голоса или хотя бы их подобие.
Вместе с тем тишины, как ее понимают люди, не было: ровное, еле различимое,
монотонное, слышалось сухое безостановочное шуршание. Я не сразу сообразил,
что это, нагреваясь и шевелясь под косыми, однако уже ощутимыми лучами
солнц, Шуршит кирпичный песок. Шуршит сам по себе, ничто его не тревожит.
Кроме этих двух солнц. Мириады песчинок затаенно, злобно перешептывались, к
чему-то готовились, что-то недоброе, гнусное замышляли... Услышав в своем
смятенном сознании эти, прямо скажем, неподобающие астролетчику
метафорические словосочетания, я удивился и устыдился в одно и то же время.
И - понял.
Не было у меня никакого права осуждать товарищей, потому что сам я
находился в таком же, как они, состоянии. Чужая планета протестовала против
вторжения незваных гостей и старалась изгнать из своего лона. Если бросить в
холодную воду раскаленный камень, то она зашипит, заклокочет, возмущенная
контактом с чужеродным телом, и будет беситься, пока не убьет в нем жар
жизни, не погасит самобытность пламени... Мертвая планета не желала принять
нас - дышащих, думающих, чувствующих, говорящих и своими голосами нарушающих
ее тусклое, шуршащее молчание... Опять увлекся, одернул я себя и сказал:
- Нет, не забыл. Но речь идет не о чьих-либо заслугах. Я лишь хочу
напомнить, что опыт Петра Вельда дает ему в данной ситуации больше прав
решать, чем имеем мы все, вместе взятые. И скажу вам честно, Тингли Челл: не
хотел бы я сейчас быть на его месте... Словом, лично я готов выполнить любое
указание Вельда.
- Я тоже. - Голос подошедшего Виктора Горта был негромок и четок.
- А как же иначе?! - встрепенулась Кора Ирви. Затем все в ней опять
словно умерло.
Тингли перевел дыхание, вытер пот со лба.
- Эти два солнца... - мягко начал Петр Вельд. - Этот чертов песок и