"Мэгги Осборн. Да! Да! Да! " - читать интересную книгу автора

стоявшего на плите.
- У тебя еще есть время на одну чашку кофе, прежде чем ты тронешься в
путь.
Поезд с углем доставит ее обратно в Сиэтл. Мистер Каммингз, инженер, не
имел права брать пассажиров, но делал вид, что не замечает, когда шахтер или
член его семьи садился в служебный вагон.
- Жаль, что я не предупредила тебя о готовящемся празднике владельца
шахт. Знаю, ты никогда не жаловала такие праздники.
Зоя повернулась к окну, упрямо сжав губы. Ей было не больше пяти-шести
лет, когда она осознала, что элегантно одетые мужчины и женщины, проезжавшие
в колясках, смотрят на выстроившихся вдоль улиц Ньюкасла людей со смешанным
чувством превосходства и презрения. Она случайно услышала замечание одного
из этих нарядных людей:
- Они такие грязные, и посмотри, как они живут!
Как будто говорил о животных! Как будто у них был выбор - словно они
могли избавиться от угольной пыли и своих жалких лачуг. Зоя пообещала себе,
что никогда не будет копошиться в грязи, подбирая леденец, брошенный из
коляски какой-нибудь надменной леди. Но ведь это был единственный случай,
когда она могла попробовать сладости, и в конце концов девочка не выдержала,
упала на колени и схватила горсть леденцов, опередив остальных.
Ей исполнилось одиннадцать, когда ее гордость взыграла с новой силой и
она смогла преодолеть свое томление по сладкому. И все же ее гордость
страдала! С таким же успехом она могла бы схватить подачку. Богатые люди
наблюдали из своих колясок за бедняками Ньюкасла, смеясь и показывая на них
пальцами, словно они были зверями в зоологическом саду и сидели в клетках. С
таким же брезгливым любопытством приезжие разглядывали и их лачуги. Зоя
сгорала от стыда за платье, из которого давно выросла, и босые ноги. Их смех
был унизителен для нее, и она изо всех сил старалась не расплакаться.
- Ненавижу этот праздник, - спокойно произнесла она, продолжая смотреть
в окно. - Они приезжают сюда, как феодальные лорды, чтобы взглянуть на своих
крепостных крестьян.
- Да не обращай на них внимания, как делаем мы все, - пожала плечами
мать, - это просто праздник. Мужчины в этот день не работают. После парада
будут пикник и танцы. Когда ты можешь ухватить кусочек счастья, Зоя, не надо
зевать.
- Это я понимаю, - согласилась Зоя, чтобы сделать приятное матери.
Элис Уайлдер внимательно смотрела на дочь до тех пор, пока кровь не
прихлынула к щекам Зои, потом сказала:
- Иногда ты меня пугаешь.
- Не волнуйся за меня, мама. У меня есть голова на плечах, и работает
она неплохо.
- Ты так думаешь, Зоя? Надеюсь, ты права Эти люди, устраивающие парады,
ничуть не лучше нас с тобой. Люди в Ньюкасле не богаты, они не умеют красиво
говорить, но они добрый, порядочный и работящий народ.
- Ты хочешь что-то сказать о Жан-Жаке, мама? - спросила Зоя.
- Я не видела этого человека и не знаю его, но меня удивляет его
поведение, и я думаю, что он воспользовался твоей доверчивостью.
- Как ты можешь так говорить? - Глаза Зои расширились от обиды.
- А ты поразмысли сама, Зоя. Твой отец никогда бы не уехал, оставив
меня без денег или возможности брать их с его счета.