"Фаина Марковна Оржеховская. Пять портретов " - читать интересную книгу автора

На первое представление не удалось попасть; может быть, и к лучшему,
оттого что несравненный Ратмир * не участвовал в первых спектаклях.
______________
* А. Я. Воробьева-Петрова, талантливая певица, лучшая в ту пору
исполнительница партии Ратмира

До поднятия занавеса шли толки об опере.
Насколько счастлива была судьба "Сусанина", настолько труден путь
второй оперы Глинки. Говорили, что он и сам "замучил" свое создание
всевозможными переделками.
- Они были необходимы,- объяснял своему соседу сидевший неподалеку от
Стасова граф Вьельгорский *.- Я сам многое сокращал и, полагаю,- удачно.
Дирекция этого требовала. Но даже и теперь, в сущности, сюжета нет, а есть
лишь ряд картин с прекрасной музыкой.
______________
* Граф М. Ю. Вьельгорский - музыкант и музыкальный критик.

- Странные вы люди, господа!- возразил собеседник Вьельгорского, седой
полковник.- Прекрасной музыки для вас уже мало! Как будто она раздается
всюду и всегда... А что до сюжета, то позвольте спросить: что такое сюжет в
опере? Можно ли говорить столь определенно о сюжете, когда мы в основном
наслаждаемся музыкой и пением? Есть ли сюжет у "Оберона"? * Бог его знает. А
"Волшебная флейта"? ** Никогда не понимал, что там происходит. Ну и пусть:
музыка прекрасна, большего мне и не надобно.
______________
* Опера Вебера
** "Волшебная флейта" - опера Моцарта.

- Однако бессмысленной музыки не бывает.
- Разумеется. Но в чем он, смысл? Я вот слушал великолепного
"Сусанина". Во втором действии враги, поляки, танцуют свои танцы, замышляют
недоброе. Мне бы негодовать, а я думаю про себя: "Что за прелесть эта
музыка! Хоть бы повторили все действие, вот была бы радость!"
Вьельгорский засмеялся.
Для Стасова разговор был очень интересен, а кое в чем и задел за
живое... Но в зале стало темнеть. Началась увертюра.
Что может быть сильнее юношеских впечатлений? В более поздние годы
разбираешься подробнее, как будто и понимаешь лучше.
Но, может быть, прав был именно тогда?
Стасов знал увертюру, но первые удары оркестра заставили его
вздрогнуть. Как обширна Россия! Стремительный поток переносил его из одного
конца в другой. То сковывало холодом, то палило зноем; что-то ухало,
завывало, гремело, стучало... Проносились смутные видения... И вдруг на
смену скрипичной буре раздался виолончельный напев - совсем как человеческий
голос... И снова буран, снег, рой бесов... Как это было не похоже на
другие - немецкие или итальянские - бури! Как самобытно, по-русски вольно и
широко!
Но уже в прологе что-то нарушилось, словно действие остановилось.
Оказалось, что Вторая песня Баяна *, посвященная Пушкину, которую все ждали