"Фаина Марковна Оржеховская. Пять портретов " - читать интересную книгу авторак этому. Не так полгода назад он слушал Листа. Тогда он восхищался
виртуозом. Теперь же не мог ни одобрять, ни судить, ни даже восхищаться, а только переживать то, что велит чародей: отвергать запоздалые уверения, любоваться милой Мери, нетерпеливо ждать и ревновать испанку Инезилью *. ______________ * Речь идет о романсах Глинки "Не искушай", "Мери", "Я здесь, Инезилья". Глинка пел долго, но восхищенные гости не отпускали его и просили спеть что-нибудь из новой оперы: ведь до спектакля целых два месяца. Тут вмешался хозяин дома. Шепнув что-то Глинке и, видимо, получив согласие, он поднял руку. - Господа,- начал он,- то, что вы сейчас услышите, может быть, требует разъяснения. Беру это на себя. Опера, написанная на пушкинский сюжет, сама по себе памятник Пушкину. Но вы убедитесь, что наш великий поэт присутствует в опере незримо... Каким же образом он очутился среди витязей и древних колдунов? - продолжал Одоевский, возвысив голос- Как удалось соединить языческую старину и наше время? Спросите об этом Глинку: он и сам кудесник. Но Глинка молчал: художник но разъясняет свои творения. И, поскольку Одоевский взял это на себя, он продолжал: - По русским сказаниям нам хорошо знаком облик вещего Баяна, непременного участника языческих пиров. Выведен он и в опере Глинки - в прологе. Он славит новобрачных, ибо присутствует на свадьбе,- поминает минувшие битвы, а хор радостно откликается. Но старцу ведомо и грядущее. И он запевает новую песню * "Через многие века,- так предвещает Баян,- родится от забвения". ______________ * В опере - 2-я песня Баяна - Пушкин! - воскликнул кто-то из гостей. Одоевский кивнул и торжественно закончил свою речь! - Так был воздвигнут памятник внутри памятника! ...Когда хозяин умолк, Глинка начал фортепьянное вступление к песне Баяна. То было сильное, но печальное предвестие - не в лад со свадебным весельем. ...Есть угрюмый край, безотрадный брег... По смыслу и звучанию песня была светла - пророчество силы и славы. Но какой-то щемящий звук слышался в ней и не умолкал, какая-то скрытая боль и горесть. Глинка пел протяжно и заунывно, запевал, как полагалось в древние времена Баяну, но произносил слова с такой живой грустью, что не прошлое, а настоящее предстало перед всеми: недавняя утрата - гибель Пушкина. Торжественно и медлительно Глинка заключил песню скорбным афоризмом: ...Но недолог срок на земле певцу... И последний перебор струн не возвращал к языческому пиру. 4. Опера |
|
|