"Фаина Марковна Оржеховская. Шопен " - читать интересную книгу автора

беглость? - Как? - спросил Шопен и почему-то сильно покраснел. Эльснер зорко
посмотрел на него. - Конечно, это гораздо больше, чем этюд. Это
самостоятельная картинка, и очень поэтичная, очень! Я назвал бы ее
"Видение". Подходит? Одним словом, поздравляю тебя: ты здесь нащупал новую
жилу!
Эльснер разговорился о том, как одна и та же форма обновляется
благодаря новому содержанию.
- Да, Паганини, Паганини! - вздохнул он. - Здесь у тебя несомненно его
влияние. Но - в самом лучшем, в самом благородном смысле! Не подражатель, а
последователь... Я вижу, тебя не надо трогать: ты безошибочно выбираешь то,
что тебе нужно!
Бог знает, что он хотел сказать. Но в первый раз за полгода он не
напомнил Фридерику об его главном долге - об опере.
У выхода Шопен встретил Целиньского, они пошли вместе. У Марцелла был
таинственный вид.
- Знаешь, о чем поговаривают? К нам должна приехать Генриетта Зонтаг.
- Давно пора!
- Да. Но после Паганини, я думаю, никто не будет иметь такого успеха...
Есть и еще новости.
- Какие?
- Фридерик Шопен едет за границу!
- Вот уж действительно новость... для Шопена!
- Нет, правда, ты едешь: это решено!
- Кем решено?
- Всем синклитом. Пан Эльснер сказал вчера, что тебе пора выйти в
большой мир. И теперь будут просить царя, чтобы выдал тебе деньги на дорогу.
- Может быть, я уже уехал? Где я сейчас? В Италии? Или в Париже?
- Сначала ты поедешь в Вену, - невозмутимо отозвался Целиньский, - а
там посмотрим!
Навстречу им шла девушка со свертком нот в руках. Целиньский поклонился
ей, как кланяются хорошо знакомым. Она ответила легким наклонением головы.
- Кто это? - спросил Фридерик и остановился.
- Наша консерваторская знаменитость, Констанция Гладковская. Поет как
ангел! Неужели ты не слыхал о ней?
- Слыхал. Так это она?
- Вот что значит замкнуться в творчестве! Ты ее, наверное, десятки раз
видел! И в концерте Паганини она была...
- В черном платье?
- Вот этого уж, признаться, не помню. Что же ты стоишь? Идем!
- Значит, она хорошо поет?
- Прелестно! То есть петь она еще не умеет. Но голос-божественный! У
нашего Соливы в классе только две таких - она и Волкова. Хочешь, познакомлю?
- С кем? С панной Волковой?
- Нет, с Гладковской.
- Очень хочу. Только знаешь что? Не надо!
- Как это похоже на тебя! - сказал Целиньский.

Глава шестая

Профессор Карло Солива, итальянец по происхождению, считался лучшим