"Фаина Марковна Оржеховская. Шопен " - читать интересную книгу автора

Когда Фридерик переходил на второй курс, Эльснер отметил в его
экзаменационной тетради: - Большие способности. - Для Эльснера это было
слишком щедро. Через год он написал: - Замечательное дарование! - Но
заставил работать вдвое больше. Несколько дней тому назад ученик
консерватории Целиньский передал Шопену подслушанный им разговор Эльснера с
Курпиньским. - Представляешь себе беседу двух китов о рыбешке? Курпиньский
спросил нашего: - Каково ваше мнение о Шопене? - И что, ты думаешь, наш
ответил: - Музыкальный гений! Этот юноша - музыкальный гений! - Каково?
Теперь он начнет требовать от тебя всяческих подвигов!
- Что же может он от меня потребовать?
- Он прикажет тебе написать оперу, - сказал Целинский.
Он не ошибся, на ближайшем уроке Эльснер сказал Фридерику:
- Я не боюсь тебя испортить, ты всегда был скромен. Поэтому считаю
возможным заявить: ты уже настолько созрел, что можешь перейти к настоящему
делу.
Это было предисловием к чему-то важному.
- Фортепиано, мой милый, конечно, превосходный инструмент и к тому же
необходимый для нас. Но нельзя же весь век сочинять для одного инструмента!
Предоставь это посредственным музыкантам, мысль которых не идет дальше
клавиатуры. Ты же - совсем другое дело!
- Я не совсем понимаю, пан Юзеф: что значит мысль не идет дальше
клавиатуры? Разве фортепиано не может выразить самые глубокие мысли?
- Может. Но все-таки это один инструмент, стало быть, ограниченный в
своих возможностях. Звук фортепиано, как и звук скрипки, доставляет нам
удовольствие. Но этого мало!
- Неужели мало?
- Разумеется! Музыка должна будить мысль, чувство, должна, если хочешь,
вести в бой! Особенно в наши дни! Разве ты не видишь, что делается вокруг?
Польша сбрасывает с себя цепи! Разве ты можешь оставаться в стороне?
- Тогда надо взять в руки оружие!
- А разве музыка не оружие? Она также рождает бойцов, закаляет их души.
Какой же смысл в искусстве, если оно не влияет на ход жизни?
- Я думаю, это происходит само собой, - неуверенно заметил Фридерик.
- Как?
- Все это воздействие на души. Прекрасное всегда будет волновать!
- Что ты называешь прекрасным?
На это Фридерик еще не мог дать полный ответ.
- Прекрасное вдвойне прекрасно, если оно согрето благородной целью! Ты
поляк! Ты - сын угнетенного народа! Значит, ты должен быть национальным в
своей музыке.
- Так оно и есть и не может быть, иначе. Я дышу потому, что дышу, а не
потому, что обязан дышать! Когда человек любит, он не думает о том, что его
долг - населять землю!
- Вот как ты заговорил! А мы-то считали его ребенком... Но я понимаю
тебя. Ты любишь родные напевы, ты живешь ими. Значит, тебе по плечу написать
национальную оперу!
- Но зачем же непременно оперу?
- Как? И ты не видишь разницу между оперой и какой-нибудь
инструментальной пьесой?
- Если судить по количеству нот, то разница есть, а если судить по