"Фаина Марковна Оржеховская. Шопен " - читать интересную книгу авторакажутся почему-то голубыми. И характер другой: теперь уже не всегда знаешь,
что он скажет, как отнесется к твоим словам. Он - взрослый мужчина, с которым нужно еще познамиться! - Теряешь детей и находишь их, но уже другими! Вот как они вырастают! - подумал пан Миколай и подошел поближе к группе. Отвесив поклон паннам и извинившись за вторжение, он сказал сыну:- Я хотел передать тебе, что пан Яроцкий едет сегодня ночью. Так что спеши приготовиться, если ты не передумал. - Так скоро? Сегодня ночью? - переспросил Фридерик, в его голосе не слышалось радости. Панна Мориолка должно быть, также подумала, что это слишком скоро. Правда, она сказала:-Так вам надо поторопиться, пан Шопен! - но ее ямочки углубились, не от улыбки, от досадливой гримасы. Остальные панны тоже сказали, что ему пора укладываться, чтобы не опоздать. Когда Фридерик возвращался домой с отцом, маленький Еугениуш, улучив минуту, прошептал ему: - Извините, пан Фрицек, вы не велели мне говорить, где вы гуляете, я проговорился! - Фридерик сказал рассеянно: - Ах ты, гадкий мальчишка! - В гостиной он застал профессора Яроцкого, который с легкой улыбкой выслушивал наказы пани Юстыны. Сестры уже хлопотали и суетились, готовя брата в первое далекое путешествие. Глава третья В гостинице, после завтрака, пан Яроцкий сказал Шопену: - Теперь я пойду по своим делам, а тебя оставлю одного. Ты благоразумный хлопец и, надеюсь, не сконфузишь меня перед родителями! Фридерик целые дни бродил по огромному городу. С утра он гулял, любуясь величественными улицами и мостами. Был сентябрь, а солнце светило и грело по-летнему. Никто не обращал на него внимания. Бродить одному, затерянному среди толпы, было удивительно приятно. Его опьяняло сознание собственной молодости и свободы. Разумеется, прежде всего он зашел в музыкал магазин - познакомиться с новинками. Там он неожиданно нашел свое первое рондо, изданное в Вене. Значит, оно попало и сюда! Он развернул ноты. На заглавном листе крупными буквами значилось посвящение: "Графине Александрине де Мориоль". Фридерик покраснел и оглянулся. Но два посетителя, которые рассматривали витрину, не обратили на него никакого внимания. Он перелистывал свое рондо как посторонний. Ей-богу, ничего! Это был романтический дневник - впечатления деревенской жизни. Подобно скрипачу в Шафарне или в Желязовой Воле, он связывал различные эпизоды и вдруг обрывал их: "Ксеб!", "От сиб!" Это было весело, а мечтательные напевы только оттеняли бьющее через край оживление. Но он пришел в музыкальный магазин не для того, чтобы рассматривать свое собственное рондо. Он скоро оставил его. Превосходно изданная партитура привлекла его внимание. То была симфоническая увертюра некоего Мендельсона к пьесе "Сон в летнюю ночь". Теперь Фридерик вспомнил, что слышал имя Мендельсона в театре. Его знали в Берлине, - стало быть, он крупный мастер. В этом можно было убедиться, рассматривая увертюру. Фридерик не чувствовал тяготения к оркестру, что очень огорчало Эльснера, но увертюра "Сон в летнюю ночь" могла поразить любого музыканта. Наследник классических традиций, этот |
|
|