"Фаина Марковна Оржеховская. Шопен " - читать интересную книгу автора Ой, не плачь, родная, по ребенку;
Грудь твоя давно без молока! Ой, не плачь ты, хлопец, по дивчине: По весне авось помрешь и ты! Уж растут, должно быть, к урожаю, На могилах новые кресты... - Ох, растут! - послышался женский голос, и вокруг раздались всхлипывания. А гусляр гремел: Уж на хлеб, должно быть, к урожаю, Цены, что ни день, растут, растут... Только паны потирают руки: Выгодно свой хлебец продают! ...Должно быть, гусляр забыл, где он. Перенесся в пятнадцатый век, в Казимировы времена, и чувствовал себя тем певцом, который открывал королю страшную правду. А может быть, все было наоборот? Может быть, никогда он не ощущал сильнее, г д е и когда он живет? Да, это было так: перед своими односельчанами выступал он глашатаем народной правды. Он знал, как живет народ, видел многочисленные кресты на могилах... Когда он заговорил о панах, разбогатевших на крестьянском горе, глаза его сверкнули ненавистью из-под нависших бровей. Женщины вздыхали и плакали, а мужчины слушали сурово... правда? - вскричал король. - Й я должен был узнать об этом ненароком, притаясь у дверей крестьянской хаты? ...И тогда он приблизился к гусляру, положил могучую руку на плечо его и закричал голосом, от которого задрожали стены... Почетный гость кузнеца Ловейки встал, выпрямился во весь рост, придерживая гусли левой рукой, протянул вперед правую и воззвал к невидимой когорте панов: Что же вы не славите певца? Божья правда шла с ним из народа И дошла до нашего, лица! Завтра же, в подрыв корысти вашей, Я свои амбары отопру! Вы - лжецы! Глядите: я, король ваш, Кланяюсь за правду гусляру! И, отвесив поклон певцу, поникшему в печали, Казимеж Великий покинул пир. Паны не осмеливались громко выражать свой гнев. "Хлопский круль!". - бормотали они в спину уходящему Казимежу. "Хлопский круль!" - лепетали их испуганные жены. Но Казимежу пришлось по нраву такое прозвище. И с тех пор в усладу ему, а после его кончины во славу его величают в народе |
|
|