"Свен Ортоли, Никола Витковски. Ванна Архимеда (Краткая мифология науки) " - читать интересную книгу автора

машинкой в руке, дети могут проводить бесконечное количество времени,
наблюдая, как колесо крутится в одну сторону, останавливается, крутится в
другую... Спустя какое-то время наиболее прагматичные из них снова будут
играть в ту же пикантную игру, вращая колесо (рулевое) своих лимузинов.
Другие же, совсем немногие, посвятят долгие часы, а порой и всю жизнь цели
не просто привести в движение какое-то колесо, а заставить вращаться то
единственное, что крутится, никогда не останавливаясь, преобразуя таким
образом свое детское очарование во вселенский экстаз. Одним словом, они
пускаются в погоню за вечным движением.
Если бывают бессмертные мифы - это один из них; его первые следы мы
находим в V веке, в написанном на санскрите манускрипте, опубликованном в
Италии под заглавием "Сиддханта Чиромани" (Siddhanta Ciromani). Далее он
возникает вновь в XV веке в трактате "Магико-медицинский грот" (Antrum
Magico Medicum) Марка Антония Дзимары и в XVI книге Агостино Рамелли
"Разнообразные и искуснейшие машины" (Le Diverse e Articiose Macchine).
Потом в XVII веке в "Новом театре машин" (Theatrum Machinarum Novum) немца
Георга Беклера и, совершенно неожиданным образом, у самого великого Ньютона,
мечтавшего "отражать и преломлять лучи гравитации", чтобы "создавать вечное
движение". После этого машина, с позволения сказать, пришла в действие:
основательно документированное исследование американского историка техники
Артура Орд-Хьюма показывает, что поиски вечного движения достигли апогея к
концу XIX века и потом очень медленно шли на спад на протяжении XX века.
Даже после решения Парижской академии наук в 1755 году не рассматривать
больше сообщения о содании вечного двигателя (так же как о квадратуре круга
и трисекции угла), тысячи патентов выдавались до 1911 года в Англии и в
Соединенных Штатах, где заявки на всякий случай рассматривались, но только
при условии наличия работающего механизма.
Молчаливой тенью идея вечного двигателя, воплощенная в различных
конструкциях, неотступно сопровождала прогресс механики. В Средние века это
были преимущественно водяные мельницы: они снабжались винтом Архимеда (или
бесконечным винтом), поднимавшим воду, которая, падая, приводила его в
движение; их количество преумножалось на пергаментах первых механических
трактатов. Потом пришла очередь ветряных мельниц, приводивших в действие
мехи, которые дули на их лопасти. Потом - сложно устроенных маятников, со
смазкой в шарнирах, алмазами в подшипниках и искусно подвешенными грузами.
Подвижные магниты, капиллярные трубки, сцепленные друг с другом губки,
впитывающие воду, чтобы затем отдавать ее под давлением, предшествовали
когорте электрических машин, расцветших спиралями проводов и медными
контактами после изобретения Вольтой его "столба" в 1800 году. Конечно, все
эти устройства пали жертвами слы трения и неумолимых законов механики, но
они отнюдь не напоминают кладбище утраченных иллюзий. Собрание реализаций
вечного двигателя складывается в величественный гимн человеческой
изобретательности, высшая точка которой - грандиозные часы, находящиеся в
Музее Виктории и Альберта в Лондоне, - датируется 1760-ми годами.
Их построил Джеймс Кокс - гениальный конструктор и производитель часов
и автоматов, непризнанный современник создателя хронометра Джона Гаррисона,
не уступавший ему (по меньшей мере) в изобретательности. Во всяком случае,
он - куда больше чем просто техник, поскольку утверждал, что его часы ходят
вечно "by an union of mechanic and philosophic principles"[14]. В
действительности источником энергии для них служат не вода или ветер, не