"Юрий Орлов. Опасные мысли " - читать интересную книгу автораспаси! Помилуй! Спаси!"
Я поднял голову. Высоко и грозно вскидывал ноги конь. Пелагея правила стоя, в левой руке топор, в правой вожжи. Она пригнулась, как будто готовясь к прыжку. Я обернулся. В шаге от саней, слева-сзади, несся зверь. Он не смотрел на меня, он смотрел на топор, занесенный для удара. Топор поблескивал. Бабушкино лицо светилось. Я поглядел на луну... Она тоже неслась за нами, не отставая. Почему она никогда не отстает? "Закройся! - крикнула бабушка. - Шубой, шубой закройся! Шубой! Матерь Божия! Дитя! Дитя спаси!" Уже зарываясь в шубу, я увидел других волков, мощными прыжками обходивших Вороного по целине. "Дитя спаси! - кричала Пелагея. - Дитя! Егорушка..." Били копыта. Овчина лезла в нос, щекотала, хотелось чихнуть, я крепился. Бац! Меня перевернуло на бок: Вороной шарахнул сани о деревенские ворота, круто рванул вправо, поскакал вниз, забарабанили копыта, мост! Теперь круто вверх, налево, направо, дом! Вороной заржал. Бабушка подхватила меня и вбежала на крыльцо. Немного погодя я сидел за столом, ел пшенную кашу с молоком, весь день хранившую свое тепло в огромной русской печке. Бабушка стояла на коленях перед ликом Богородицы, шептала молитвы, крестилась, кланялась до полу, опять шептала. Теплилась лампадка. Потом она, как всегда в этот час, принесла кадушку с теплой, настоенной на травах водою, насыпала какой-то соли, поставила в воду мои ноги, начала растирать их, приговаривая что-то. Мои ноги отнялись, не знаю почему, еще два года назад. Наконец бабушка забралась по лесенке на печь, перестелила там овчины и подняла меня. Мы улеглись на мягких шкурах. От печки приятно пахло теплой сухой глиной, руки и, оттолкнувшись ногами, со сладким наслаждением вытянув все теле, полетел к окну; перевернулся, оттолкнулся от стенки и полетел обратно к печке... Назавтра возвратились из лесу с дровами мои дядья Митя и Петя. "Что, мать, за вами волки гнались?" - спросил Митя. "И не говори. Вороной понес, я оглянулась, батюшки! Они по всему полю, что-те твоя конница". "Зубы наголо! - засмеялся Митя. - Надо, Петь, посидеть, покараулить". "Ищи ветра в поле", - возразил Петя. "Я сразу за топор, - говорила бабушка. - Один догнал, клыки, супостат, скалит и все на Егорушку смотрит". "На топор, - сказал я. - Он на топор смотрел". "Не всегда, - сказал Митя. - Не всегда они уходят. Могут и здесь погулять сколько-нибудь. Надо, Петь, приманки набросать". "Ха! Поймал". "Что?" "А как ты раз на приманку-то волков ловил. Батя-то велел. Помнишь?" "А! Помню. Все помню, что пацаном делал. Помню, а как будто на том свете было. Отчего, мать?" "Убивал много", - ответила бабушка и ушла в кухоньку за печку. Братья замолчали. Гремели противни на кухне. "Митя, ты как волков ловил? На приманку?" Митя взял меня на колени. "Деда помнишь?" ("Да откуда ему помнить-то?" - донеслось из-за печки.) "Ну вот, до Империалистической войны это было. Велел мне твой дедушка Павел, |
|
|